Девятая рота (сборник). Юрий Коротков

на мишень. Достал из кармана пятак.

      – Воин! – Он кинул пятак Воробью и указал на линию мишеней.

      Джоконда лежал на рубеже, с тем же холодным пристальным взглядом наводя прицел на поблескивающий на солнце пятак. Пацаны столпились за спиной.

      Ударил выстрел. Под восторженные крики пацанов пробитый пятак, кувыркаясь, взлетел высоко в воздух.

      Пацаны перекуривали, пока стреляло первое отделение.

      – Слушай, Джоконда, – сказал Серый. – Вот если честно, без фуфла, чего ты в Афган пошел? Сидел бы в штабе, рисовал – звали ведь. Да вообще от армии закосить мог.

      – Не поймешь. – Джоконда, как обычно, жевал зажатую в зубах спичку.

      – А ты попроще.

      – Попроще? – Джоконда вздохнул, подумал. – Смотри, – прищурившись, указал он на стоящий поодаль танк. – Красиво, правда? Такая мощь, и ничего лишнего, ни одной черточки. Оружие – это самое красивое, что создало человечество за всю свою историю.

      Пацаны озадаченно посмотрели на танк и снова на Джоконду.

      – Ну? – пожал плечами Серый.

      – Был такой художник в эпоху Возрождения – Микеланджело. Его однажды спросили, как он создает свои скульптуры. Он ответил: очень просто, я беру камень и отсекаю все лишнее. Понимаешь? Красота – это когда нет ничего лишнего, никаких условностей, никакой шелухи. А на войне – только жизнь и смерть, ничего лишнего. Война – это красиво.

      Пацаны переглянулись. Лютый зло сплюнул под ноги.

      – Я не пойму, Джоконда, – ты правда дурак или опять стебаешься? Красиво ему, когда кишки на гусеницы наматывают! У нас все пацаны, кто еще не сел, в Афган пошли. Может, хоть что по жизни изменится. Говорят, с орденом придешь – квартиру дадут. А ему, блядь, красиво. В войнушку поиграть со скуки…

      Джоконда только улыбнулся, щурясь на солнце.

      Пацаны с разбегу бросались на каменистую землю, били очередями.

      – Огонь! Огонь! Огонь! – орал Дыгало, стоя на колене за цепью. – Перезарядились!

      Пацаны откатывались за камень, лежа на боку торопливо отщелкивали пустой магазин, доставали из подвески новый.

      – Быстрей, уроды! Или ты стреляешь, или в тебя стреляют! Три секунды жизни у тебя! Огонь! Огонь!..

      Чугун бил из тяжелого крупнокалиберного «Утеса». Дыгало лежал рядом, глядя в бинокль.

      – Ниже возьми! Ниже, я сказал! В горах сто раз срикошетит, пуля расколется, от камней осколки – чем-нибудь да достанешь!

      Джоконда целился из снайперской винтовки. Дыгало, изогнувшись, на карачках навис над ним, следя за линией прицела.

      – Не торопись! Один твой выстрел десяти рожков стоит! Хороший снайпер – половина взвода!

      Воробей с колена наводил гранатомет. Дыгало, обняв сзади, кажется, слился с ним.

      – Корпусом целься, корпусом, урод, не руками! Огонь!

      За спиной у стоящих цепью с гранатометами на плечах пацанов один за другим взлетали клубы дыма и пыли, далеко впереди среди мишеней рвались гранаты…

      БТР с разворота остановился на полном ходу, из распахнувшихся люков посыпались пацаны. Дыгало