Я тебя слышу, или Дивертисменты жизни. Денис Киселёв

отделений доложить наличие личного состава, – скомандовал Гринчук. – Вдруг ещё кого нет, – уже тихо шепнул он Семёну.

      Оказалось, что нет только ефрейтора Виноградского. После отработки команды «обнюхать весь вагон» его всё равно не нашли. Потом старший прапорщик уже самолично «обнюхал» вагон, где ехали офицеры. Виноградского не было.

      – Что и требовалось доказать, – сказал Гриня, завершив поисковую операцию, – надо идти докладывать о потере бойца. – Гриня, казалось, постарел ещё лет на десять.

      – А зачем вы его искали-то? – просто, чтобы отвлечь Гриню от грустных мыслей, спросил Семён.

      Возникла минутная пауза, за время которой лицо изначально предметно приунывшего прапорщика сменило несколько актёрских масок. От трагического героя до комика. Стало понятно, что этот простой вопрос навёл его на какую-то единственно правильную мысль.

      – Всё, бл… знаю, где он! Вот гад! Как я сразу не подумал?! Студент, ты – голова! – чудесным образом опять вернувшись к своему биологическому возрасту, радостно закричал Гриня. – Да хотел спросить, хорошо ли… Да не важно… Доберёмся, я его на губе сгною! Да и в дороге жизни не дам. Его вонючие ноги в вагон даже не заходили! Нет, ты понял? А? Каков он!!! Ну-ка, Студент! Тайны хранить умеешь? – прошептал Гриня тоном заговорщика, одновременно выталкивая корпусом Семёна в тамбур.

      – С мореходки за то и попёрли, что других самоходчиков не сдал, – с деланным оскорблением ответил Сёма.

      – Мне нужна твоя помощь, и ещё пару проверенных бойцов возьми. В помощь и так, для конспирации, – продолжал шептать Гриня.

      – Я так не могу, товарищ прапорщик. Мне надо знать – для чего, иначе как же я людей подберу, – отвечал Семён.

      – В теплушке он с кухней, – ещё тише сказал Гриня.

      – Не может быть, – так же тихо, принимая игру, сказал Семён. – Как он туда мог попасть? До неё минимум пять платформ с техникой, а эшелон, как докладывал дежурный, шёл без остановок весь день. Я сам слышал, – продолжал Сёма. – И потом какого бы хрена он туда попёрся, я уже не говорю – каким образом?

      – Там шесть ящиков «Пшеничной» водки мешками с мукой завалены. Вот, наверное, и не устоял, потянуло с устатку. Там и остался после погрузки, будь он неладен…

      – Та-а-ак! Давай по порядку, товарищ старший прапорщик Гринчук. Не боись, не выдам. Во-первых, видимо, надо товарища вызволять из возможного алкогольного плена. А во-вторых, как военному человеку, вам должно быть известно, что для того, чтобы разработать план операции, нужно знать все детали произошедших ранее событий. А операция, судя по всему, должна быть непростая, – поняв, что Гриня в нём нуждается и этим в будущем можно воспользоваться, – важно продекламировал Семён.

      – Я на агрегате своём водку привёз. Пустыня, братан! Хрен где возьмёшь, даже если захочешь. А ну как хорошо отстреляемся? А? Сам знаешь, весь первый вагон ко мне потянется: «Гриня, родной, достань. Надо отметить». А я что, бл… этот, что ли, ну как его, в голубом вертолёте? Ну и так надо. Это же валюта на полигоне. Понимаешь? На что хочешь можно