Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник). Вадим Коростылев

ноге, отчего это получается всё грубее и нелепее):

      И ты мне это смеешь говорить?

      Я твой супруг и повелитель!

      АНДЖЕЛА:

      Знаю!

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      А коли знаешь – нечего болтать!..

      Сейчас же обними меня. И страстно!

      Я полон нетерпения. Скорее!

      Я жду. Да ну же! Силу применять

      не застявляй всесильного!

      АНДЖЕЛА:

      Я знаю,

      что вы всесильны. Вы – король Дерамо.

      Но я Дерамо в вас не узнаю!

      Дерамо нежен, мне он никогда

      не говорил: «Скорей!», «Целуй!», «Да ну же!»…

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      Да как ты смеешь пререкаться с мужем?!

      Эй, Панталоне! Эй, министр! Сюда!

      Хлопает в ладоши. Трусцой вбегает Панталоне. Новоявленный «Дерамо» с ним преувеличенно величествен.

      Я оказал тебе большую честь,

      я дочь твою возвёл на королевство,

      своей супругой сделал, а она

      моей не хочет подчиняться воле!

      Ты прикажи ей!

      ПАНТАЛОНЕ:

      Но…

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      Без всяких «но»!

      Ты что, оглох? Или, быть может, болен?

      ПАНТАЛОНЕ:

      А я ем яблоко и смотрю в окно!

      Достаёт из кармана яблоко, надкусывает и смотрит куда-то в сторону.

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Отнять у него яблоко! Отнять у него окно!

      Два мгновенно возникших дзанни-стражника хватают Панталоне под мышки, отнимают у него яблоко и волокут прочь.

      ПАНТАЛОНЕ:

      Слава Дерамо! Слава Тарталье!

      Слава всем, кто выше второго министра!

      (окончательно поникшим голосом)

      Ура-а-а!..

      АНДЖЕЛА:

      Да как вы смели моего отца…

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      Плевать! Ему в темнице будет лучше,

      по крайней мере, никаких забот.

      АНДЖЕЛА:

      Смотрю на вас и не могу узнать!

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      Ага! Дерамо был с тобою нежен,

      а я не нежен, я с тобою груб.

      Так что же, я, выходит, не Дерамо?..

      Изволь, слова я нежные скажу!

      Какие же они? Ага! Голубка,

      давай-ка губы. К чёрту «губы». Губки!

      Пока прошу, а после прикажу.

      Сожгу руками! Всё во мне горит!

      Смотри в глаза!

      АНДЖЕЛА:

      Они другими стали…

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

      С тобой король Дерамо говорит!

      АНДЖЕЛА:

      Но говорит он… голосом Тартальи!

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (отпрянул и заметался по кабинету): Ну и что, ну и что? Подумаешь, голос! Мы с Тартальей вместе уже двадцать лет. Совершенно естественно, что в его голосе могли появиться мои интонации, а в моём – его.

      Он стал приближаться к Анджеле с явно агрессивными намерениями. Анджела схватила и занесла над головой подвернувшуюся ей под руки тяжёлую вазу.

      ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (застыл в напряжении): Брось вазу. Только не в меня!

      Анджела усмехнулась, спокойно поставила вазу на место и,