Богатырская работенка. Алексей Зубко

уж пингвином, – не удержался я.

      Гремлин озадаченно почесал потылицу, пытаясь определить, какие еще неприятности его ждут.

      Браток забрался на изрядно уже помятую его ботинками крышу джипа и, ухватив гремлина за ноги, резким рывком снизу-вверх отправил его в полет.

      – Хорошо пошел, – крякнул от удовольствия Гриша.

      Но гремлин, не долетев до края ямы немногим больше метра, врезался в густое переплетение белесых корешков и не менее стремительно рухнул вниз.

      Я едва успел его поймать, в прыжке подхватив у самой земли.

      Пока я вытрушивал из волос и из-за пазухи мелкие камушки и рассматривал стесанный до крови локоть, браток задумчиво мерял шагами крышу джипа. По всей видимости мысль не шла. Наконец Гриша не выдержал и, нырнув в багажник, припал к пенящейся божественным напитком двухлитровой банке. Пол-литровые жестянки его уже не устраивают? Не прошло и минуты, как он издал торжествующий вопль:

      – Эврика!

      Куда там древнему греку с его ванной.

      Гремлин попятился, намереваясь укрыться среди каменных глыб. Судя по потускневшему взору и поникшим ушам, он уже жалел, что вылез из-под капота. Но одержимый очередной идеей Гриша изловил Ушастого и, забросив на плечо, повернулся ко мне.

      – Я очень тяжелый, – на всякий случай предупредил я. Осваивать азы летного искусства в мои планы на ближайшие годы не входило.

      – Вот и хорошо. Лезь на машину.

      – Зачем? – растерялся я.

      – Так нужно.

      – Хотелось бы знать подробности плана, может я…

      – Может. Лезь!

      Нехотя, но я забрался сперва на покореженный во время погони капот, а затем и на крышу, изрядно попорченную рифлеными подошвами армейских ботинок.

      – Дотянешься до потолка?

      – Дотянусь. Но залезть не смогу, – сразу же предупредил я.

      – А лезть никуда и не нужно, – сообщил Гриша, присоединившись ко мне. – Упрись руками в потолок, ногами в багажник и постарайся не шататься.

      – А почему это я буду ша… – задохнувшись от неожиданно обрушившейся на спину тяжести, окончание вопроса я проглотил вместе с жалобным стоном, рванувшимся с губ. А Гриша, переместив центр тяжести с упиравшейся в поясницу ноги на колено, которое уткнулось в затылок, подтянулся и оказался на загривке.

      – Да не пляши ты! – возмутился он.

      – Шы-ы-ы… – только и смог произнести я.

      Но браток ответа и не ожидал. Он поднялся во весь рост, весьма чувствительно впечатывая рифленые протекторы ботинок в плечи.

      Сверху посыпалась земля, пыль и какие-то мумифицированные насекомые.

      Сдерживая желание чихнуть, я прозевал тот момент, когда Гриша, стремительным взмахом, забросил гремлина на поверхность земли.

      – Теперь дотянись до веревки, – принялся раздавать команды браток. – А ты, студент, стой спокойно. А то извиваешься как стриптизерша у шеста…

      Далась ему эта стриптизерша?

      – Дотянулся? Вытаскивай ее. Вот, хорошо. Теперь привяжи один конец к чему-нибудь… Да не к концу, а конец. Студент, не шипи там, ты ведь мешаешь…