Богатырская работенка. Алексей Зубко

чего? – я больше опешил, чем испугался.

      – Да это я так, проверяю, – пояснил Гриша, засунув пистолет за пояс. – Должен же я знать, на что он способен…

      – Нужно начать с чего попроще…

      – Думаешь? К ноге!

      Уродец задумчиво почесал пятак, но попытки приблизиться или каким-либо иным способом выразить верноподданнические настроения не предпринял.

      Я не вытерпел и поинтересовался у Гриши:

      – А кто это?

      – Ты у меня спрашиваешь?! – браток сделал круглые глаза.

      – Ты же его босс.

      – Ну да. То есть типа как да, но… Эй, ты, как там тебя… ты кто?

      – Да свой же я, свой. В приборную доску свой, чтоб мне век семьдесят шестым давиться.

      – Это мы еще проверим… А звать тебя как?

      – А зачем меня звать?

      – Ты мне тут под печальную нацию не коси, взял моду на вопрос вопросом отвечать, говори прямо! – потребовал Гриша. – Как звать?

      – Никак. Это пускай моськи на свист бегают.

      – Да я те… – потянулся за пистолетом Гриша.

      – Погоди. Я попробую поговорить, – остановил я братка. Нереальность происходящего странным образом подействовала на меня, и я перестал бояться невольного спутника по подземному плену. Тоже мне невидаль – браток обыкновенный. Здесь странным образом живые трупы электричество генерируют и телепортируются, из джипов невероятные существа выбираются… после такого к нашей суровой реальности поневоле начинаешь относиться с некоторой долей философского пофигизма.

      – Пробуй, – дал добро Гриша.

      – Как тебя родители называли? – смотря прямо в выпуклые глазищи, спросил я.

      – Нет у меня родителей.

      – Так не бывает, должен же кто-то был дать тебе жизнь?.. Ну да ладно. Допустим, ты их совершенно не помнишь, такое, к сожалению, бывает. А кто тебя воспитывал?

      – Никто. Самоучка я. Да и от рождения всеми нужными навыками в достаточной мере природой одаренный.

      – Ладно, гений. Самородок неграненый. А друзья к тебе как обращаются? – Я решил не сдаваться и получить-таки ответ на свой вопрос.

      – У меня нет друзей.

      – А девушка?

      – А это кто?

      – Проехали, – отмахнулся я, чувствуя охотничий азарт, охватывающий меня. – А знакомые?

      – «Хай».

      – Это в смысле… Ага. Хорошо. Когда вы встречаетесь, они говорят «хай», да?

      – Да.

      – А потом?

      – Что потом?

      – Что они потом говорят?

      – Чаще всего ничего.

      – А реже всего что? – уточнил я.

      – «Пока» или «прощай».

      – И все?

      – Иногда «бай-бай» или «гуд-бай».

      – Содержательные у вас беседы, – вздохнул я.

      – Что поделать, век технического прогресса, только время и есть, что во время уличных пробок.

      – Пробки – это бич наших мегаполисов, – с умным видом произнес Гриша, – который докатился и до провинциальных городов… такова эпоха.

      – И о чем вы во время пробок разговариваете?

      – Не до того. Все злые, нервные…

      – Это