Богатырская работенка. Алексей Зубко

А это почитай четыре метра.

      – Воды! – напомнил о себе узник подземелья. – Озолочу… Только дайте воды.

      – Э… Григорий, – обратился я к братку, – а может дадим ему воды?

      – Он мне штаны от Фигуччи за семьсот баксов испортил, а я ему за водой бегать буду?

      – Так он же не со зла.

      – Ага. От доброты.

      – Возможно он от голода рассудком повредился, – прошептал я братку на ухо.

      – А чего ты шепотом?

      – Чтобы он не услышал.

      – А! Э… И что?

      – Невежливо получится.

      – Тьфу ты! Интеллигент вшивый.

      – Пить… – напомнил о себе узник.

      Посмотрев на извивающегося на полу страдальца, Гриша вздохнул глубоко, засунул пистолет за пояс и неспешно направился к джипу. Заглянув в салон, браток достал из-под водительского кресла несколько бутылок. Но все они оказались пустыми. Тогда он залез в багажник и извлек оттуда пластиковую двухлитровую емкость темно-коричневого цвета с хорошо знакомой этикеткой. Знать и братку ничто человеческое не чуждо.

      – Пить… пить…

      – На, – одним движением скрутив пробку, Гриша протянул бутылку страждущему.

      Скелетообразный узник с жадностью ухватил ее и припал к горлышку. Пластик захрустел на зубах. Пена побежала по подбородку. Его кадык несколько раз судорожно дернулся туда-сюда, и пустая бутылка отлетела в сторону.

      – Чувствую, – с присвистом выдохнул прикованный к стене старик, – как силы возвращаются ко мне. Чувству… Ик!

      Черные глазки узника сделались крохотными и сошлись на переносице.

      – Вам плохо? – заволновался я. Мало ли какой эффект вызовет пускай и слабый, но все же алкогольный напиток, попавший в ослабленный голодом и муками организм.

      – Мне хорошо, – ответил узник, пытаясь дотянуться до охватывающего кисть его руки стального кольца.

      Его зубы пару раз со скрежетом скользнули по металлу, оставив микроскопические следы, но уже в следующее мгновение старик, икнув, просто вырвал из стены железные костыли, которыми была прибита удерживающая его цепь.

      – Здоров, – заметил Гриша, стараясь держаться от узника на некотором отдалении. После того как старик попытался, пускай и неудачно, утолить голод за счет него, браток стал относиться к незнакомцу с настороженностью и, не побоюсь этого слова, робостью.

      Освободившийся узник повел из стороны в сторону головой, нелепо морща длинный нос и словно к чему-то принюхиваясь.

      – Ну, Иван-дурак, думаешь – помер, так и ушел от Кощея? Ха-ха-ха! Я обещал, что мы встретимся, и значит так тому таки и быть. Воротись ты время вспять, Ваньку дурня видеть желаю опять.

      По поднятым над головой костлявым рукам заструились голубые электрические разряды, образуя искрящуюся дугу.

      Повеяло сыростью и холодом.

      Зябко поеживаясь, я на несколько шагов отступил от странного незнакомца.

      Бледный свет, проникающий в подземелье сквозь обвалившийся свод подземелья словно выцвел. Покрывающая все толстым слоем пыль засветилась