Богатырская работенка. Алексей Зубко

да. Отличная дубинка.

      – Это Машкино, – тыча пальцем в импровизированную дубинку и новоприобретенные детали гардероба гремлина, заявил Гриша.

      – Разумеется, – я не стал спорить. У меня воображения не хватит представить братка в розовых чулочках, один из которых на манер колпака деда Мороза венчает голову гремлина, и подвязках, поддерживающих в данный момент ярко-красную дубинку того же гремлина. – Наверное лучше оставить это в машине.

      – Немедленно! – поддержал меня браток.

      – Я же хотел как лучше. Сорри…

      Гремлин виновато, но в тоже время с некоторым налетом обиженности вздохнул и полез вниз.

      – Пошли туда, – предложил Гриша, указав направление, в котором скрылась летающая ведьма.

      Я задумчиво вздохнул, с надеждой (которая не оправдалась) поинтересовался у братка состоянием мобильника, покосился на разрушенный замок, который вроде как за несколько последних часов вырос в размерах, да и стены его успели частично отреставрировать. Это, конечно мелочь, по сравнению с исчезновением города, но прекрасно согласуется с версией про перемещение во времени. Двести лет назад руины замка и должны были выглядеть не столь ветхими, как в наше время. А затем согласился:

      – Пошли. Других тропинок все равно не наблюдается. Не в болото же лезть?

      На том и порешили.

      Первым на тропу встал Гриша, на правах выдвинутого самим собой и тем же составом одобренного предводителя нашей группы. За ним пристроился гремлин, мелко семенящий короткими кривыми ножками. При этом он бережно прижимал к груди одну из бутылок с бензином, время от времени с видимым наслаждением вдыхая дурманящий аромат и смакуя мелкими глотками. Токсикоман чертов. Замыкать шествие пришлось мне. Я забросил сумку на плечо, предварительно выложив домкрат и газовый ключ, полезность которых в пути представляется минимальной. Сорвав метелочку неизвестной травы, я сунул ее в зубы и предался размышлениям. Метелочка попалась горькая, да и мысли лезли в голову все больше невеселые. То про дыбу, на которой лазутчики вражеские в грехах каются, то про люд лихой, которыми леса местные издревле славились. За двести лет люди очень сильно изменились. А ведь может статься, что забросил нас Кощей не на двести, а на триста, пятьсот, а то и на тысячу лет в прошлое. О, ужас! Здесь же компьютеров еще нет!

      – О, прекрасный дуб! – обрадовался Гриша.

      – Почему? – спросил я, не видя в ветвистом великане ничего такого, что разительно выделяло бы его из ряда сородичей.

      – Зов природы, – пояснил Гриша, расстегивая ширинку, и что-то добавил. Но я его не расслышал за журчанием пивного потока. – Ай!

      – Что случилось? – подпрыгнул я.

      – Он в меня желудем запустил, – потирая макушку, ответил браток.

      – Кто?

      – Дуб.

      – Дуб? В смысле дерево? – уточнил я.

      – Дерево! И не нужно со мной как с идиотом разговаривать, я сам прекрасно понимаю, как это глупо звучит. Он запустил в меня своим желудем, понятно?!

      – Да я разве спорю? После гремлина и ведьмы я готов