Годин. Александр Ермак

не на помойке себя нашла».

      Чем больше Алексей и Катя взрослели, тем меньше разговаривали и тем больше целовались, обнимались. Она, перебирая его кудрявые с бронзовым отливом волосы, дозволяла все. Кроме одного: «Вот это только после свадьбы…»

      А про свадьбу уже думали и родители Алексея, и родители девушки, все чаще заговаривала сама Катя. Теперь она училась на кондитера в профтехучилище и частенько приносила оттуда «профильные» новости:

      – Ленка Огарева, ну, ты помнишь ее – худющая, как гоночный велосипед, замуж выходит. Вроде по любви, не по залету. Представляешь, им после подачи заявления в ЗАГСе дали приглашение в магазин «Гименей». Там такие костюмы, рубашки, свадебные платья, туфли, колготки можно купить! Все дефицит сплошной и без очереди…

      Родители и Кати, и Алексея откладывали с зарплаты деньги:

      – Свадьба – штука недешевая. Гостей, конечно, не очень много будет, но все должно быть честь по чести… Да, надо предусмотреть денег и на коляску, пеленки-распашонки… Еще решить, где, на что жить будут, студенты…

      Про свадьбу думали все, кроме Алексея. Он как-то и вовсе забывал о ней, когда в институте с однокурсницами спорил о «Как закалялась сталь», о «Романсе о влюбленных», о роли личности в истории…

      Про свадьбу размышляли до того, как он бросил институт. Когда о новости узнали Катины родители, спросил ее:

      – Что твои думают?

      – То, что из института ушел, вроде спокойно пережили. Отец, правда, обозвал дураком, потому что отсрочку потерял и в армию пойдешь. Но одобрил, что на керамический устроился: там и зарплаты хорошие, и квартиру со временем должны дать, если туда же потом вернешься. А вот свадьбу и… все такое… ты же понимаешь, придется отложить… На два года.

      – Понимаю. Придется, – сказал он и, как в последний раз, впился в пухлые, податливые Катины губы.

      Нацеловавшись и наобнимавшись, разгоряченный, шел ночевать к тете Дусе. Только теперь вдруг заметил, как плохо живет его родственница. Дешевая, раз-два и обчелся, мебель. Старенький телевизор «Рекорд», каналы которого вместо рассыпавшейся ручки давно уже приходилось переключать с помощью пассатижей. Стены без обоев: по белой известке накатан валиком рыжий рисунок «листопад». На полу домотканая пестрая тряпичная «дорожка». Из-за пустоватых комнаты, кухни, ванной казалось, что в квартире холоднее, чем на самом деле. Но и на самом деле весьма ощутимо дуло из незаделанных щелей в оконных проемах. Сгущенка как-то очень быстро закончилась, голубовато подсвечиваемый изнутри холодильник был таким же пустым, как и кухня. Щи тетя Дуся варила без мяса – капуста да картошка.

      Алексей вспоминал, как заботились дедушка и бабушка о «замечательном корнеплоде» в Потаповке:

      – Спасибо Петру первому, что завез сей продукт в Россию. С картохой любые времена пережить можно, прокормиться с огорода, даже если ни денег, ни просто хлеба нет…

      Новыми вечерами Алексей подолгу не мог уснуть. То возвращался мыслями к институту, то улетал ими к неведомой