Инквизитор. Часть 6. Длань Господня. Борис Конофальский

ответила женщина. Так твёрдо, что не каждый муж такую твёрдость имеет.

      – Место достойное? – переспросил Волков. – Это место моей жены.

      – Значит, второе достойное место, после вашей жены, – ничуть не смутилась Бригитт, – дайте мне список, что вы с монахом написали, я поеду в город всё куплю, на обратном пути завезу письмо вашей жены фон Шоубергу.

      – Я ещё ничего не решил.

      – И не нужно, раз думать хотите, так думайте, а письмо я всё равно должна отвезти. Давайте список и деньги. И пусть со мной кто-либо из ваших людей поедет для надёжности, – твёрдо говорила госпожа Ланге.

      Да, сумма там выходила немалая, сопровождающий ей был нужен.

      – Деньги дам, найдите Ёгана, путь вам четыре подводы выделит с мужиками, возьмёте монаха и Увальня. Езжайте в город, купите всё, потом заедете к графу, отдадите… – он запнулся даже, не смог выговорить этого имени, – отдадите этому господину письмо. Дождётесь ответа, ответ прежде мне покажете, жене сразу не отдавайте. А уже потом я решу, как быть дальше.

      Госпожа Ланге встала с лавки чуть подобрав юбки, церемонно сделала ему книксен и поклонилась, потом заговорщически огляделась, не видит ли её кто, и, пока монах смотрел в бумаги, быстро и не робея, словно она его жена, обняла за шею и поцеловала в висок. И пошла, улыбаясь, на двор.

      Прибежал мальчишка, Максимилиан прозевал его, он к господину подбежал:

      – Господин, поп вас зовёт.

      – Это куда ещё он меня зовёт? – спрашивал Волков, в последний раз с братом Ипполитом проверяя список того, что надобно купить в новый дом.

      – Поп на похороны зовёт.

      – На похороны?

      Теперь и брат Ипполит смотрел на мальчишку.

      – А что, хоронят его уже? – спросила Мария, прекратив хлопотать у очага. Кажется, даже как-то с испугом.

      Никогда она не лезла в разговоры господина, а тут вон – вставила своё.

      – Так кого хоронят-то?

      – Да как же, – закричал мальчишка, – святого человека хоронят, отшельника! Невинноубиенного, которого адский зверь погрыз.

      Мария тут же дела свои прекратила и, не спросив дозволения, быстро пошла из дома, поправляя на себе чепец и юбки.

      – Поп вас просит быть, говорит, господин запамятовал, видно, беги, говорит, зови его, – продолжал мальчик возбуждённо.

      – Хорошо-хорошо, иду, – сказал Волков, вставая. – Монах, позови госпожу Эшбахта. Может, хоть это ей интересно будет.

      На въезде в Эшбахт с севера собрался народ. Много было людей, человек двести, солдаты и местные, купцы и девки из трактира, офицеры приехали с жёнами, у кого они были. На пригорке у дороги уже выкопали могилу, принесли большой крест.

      Волков приехал, пешком далеко было идти, хотя и не очень далеко, просто не хотелось ему хромать у всех на виду. А жена с госпожой      Ланге шли пешком, пройтись им хотелось.

      Брат Семион, как зачинщик, был деловит и расторопен. Вид у него был серьёзен, ряса свежестиранная, сам он выбрит. Останки святого человека лежали на лавке, накрытой рогожей, тут же руки его и ноги, чтобы