Последний бумажный журавлик. Кэрри Дрюри

гудят, как мухи в банке.

      Я моргаю; перед глазами что-то размытое. Что-то серое.

      Щебень? Кирпичи?

      Кашляю.

      Лежу на спине, смотрю в небо, но оно потеряло голубой цвет. А солнце потеряло желтый. Их больше нет – ни солнца, ни неба, их как будто сдул ветер, оставив только серую пустоту.

      Серый цвет – повсюду. Глубокий, недвижимый, поглощающий.

      «Вставай! – говорю я себе. – Надо выбираться отсюда. Надо найти Хиро».

      Я кричу его имя в темноту. Мой голос слишком слаб.

      Снова кричу, но вдыхаю пыль, кашляю, надрываюсь от кашля – до слез.

      «Давай, – думаю. – Поднимайся! Ты должен!»

      Тело тяжелое, как свинец. Пытаюсь пошевелить пальцами ног. Получается! Я чувствую их, чувствую ноги. Хотя бы чуть-чуть.

      С руками как-то проще, они свободно двигаются – вправо-влево. Медленно поднимаю руку, провожу по волосам, но морщусь от боли. В голове будто тысячи иголок.

      Другой рукой дотрагиваюсь до лица, но меня тошнит от боли. Я открываю рот, и кожа на щеках туго натягивается:

      «Хиро!» – кричу я опять, но ответа нет.

      Ни единого звука.

      Сбрасываю с груди и ног бесформенные обломки – деревянные, металлические, каменные. Смотрю на себя. Мне страшно. Я лежу в одном нижнем белье.

      Кто взял мою одежду? Куда все подевались?

      Поднимаюсь. Теперь во мраке я могу разглядеть очертания предметов, но мозг не принимает то, что я вижу. Мысли об одежде и наготе исчезают сами собой.

      Стены лежат на полу, а потолок… Я осматриваюсь… потолка нет… оконные стекла выбило вместе с рамами…

      Дверь! Где дверь? А стол и стулья? Где они? Куда все исчезло? Где Хиро?

      Изо всех сил пытаюсь сохранить равновесие и наступаю на что-то мягкое, расчищаю этот непонятный предмет ногой и – внезапно – вспышка цвета.

      Моя книга.

      Я хватаю ее и прижимаю к груди, как будто это сама жизнь или то волшебство, которое сможет рассеять кошмар вокруг меня.

      Шатаясь, с вытянутыми руками – чтобы не упасть, – я поднимаюсь на груду щебня и обломков и смотрю, во что превратился мой город.

      Все покрыто густой пылью, окутано серыми облаками. Ищу на небе Луну – мне кажется, сейчас ее время, хотя я понятия не имею, ночь на дворе или день. В темноте проступают какие-то формы – будто призраки поднимаются из могил. Но среди этих теней нет ничего похожего на дома или людей: никто не открывает двери, никто не выходит на улицу – посмотреть, что произошло. Повсюду только груды камней, обугленные стволы деревьев, поваленные телеграфные столбы, скрученные металлические конструкции, торчащие, как сломанные ребра умирающего животного, деревяшки, замершие в ожидании пламени.

      Опустошение. Разрушение. Руины.

      Я не могу пошевелиться от ужаса.

      Дороги, по которым я шел утром, исчезли.

      Повозки с лошадьми – их нет.

      Люди на велосипедах – точно их и не было никогда.

      Деревянные дома на улице Хиро…

      дома на моей улице…

      вся моя улица…

      Куда все делось?

      И где люди?

      Где сосед Хиро, господин Хияси? Его жена и дети, где они?

      Господин Сато, у которого