Эмпирика любви, Евангелие от…. Вячеслав Панкратов

выскребаешь из неги,

      из мягких коленей,

      изгибов лебяжьей руки, —

      остаться стремительным хочется.

      Часы – коротки,

      себя не раздашь на пророчества

      и корчишься,

      губами обвит.

      Но, слава любви! —

      она больше того, что дается.

      И жжется желание,

      и небо охально смеется,

                   оскаливаясь.

      И шепот листвы тополиной,

      и руки любимой

      отринешь из жизни

      и брызнешь под облако,

      каленый и резкий —

                   за голодом,

      И Слово – упруго и дерзко —

      взовьется в накале высоком,

      как пламя,

               как песня,

                   как сокол…

      Но как же летать без любви?..

      «Легче добьешься в любви конца, нежели умеренности».

Тот же Овидий (Публий Овидий Назон)

      2. Искренность

      «О, как убийственно мы любим!..»

Ф. Тютчев.

1

      Так бывает:

      в пути вдруг потянет назад,

      и еще на бегу, сквозь туманы заснувшие,

      обернемся и смотрим себе же в глаза,

      тем, которыми были мы в годы минувшие.

      Усмехнемся наивности прежних идей,

      удивимся количеству нажитых трудностей,

      и гордимся,

                что выросло в гомоне дней

      из количества выдержки качество мудрости.

      В этой жизни, конечно же, стоит любить,

      только сердце болит от напора событий.

      Мне хотелось порой,

                только нет, не забыть

      чьих-то глаз, чьих-то слов,

                   откровений, открытий.

      И среди суесловий, восторгов, посул,

      среди множества ложных и подлинных истинностей,

      как награду природы, как гордость, несу

      величайшее из достоинств любви —

      Искренность.

2

      Ника, родная, сложность моя,

      прости, о тебе – в конце.

      Сегодня, хочешь, разолью моря,

      хочешь – горы расставлю в венце?

      Хочешь, разбрызгаюсь сверкающим водопадом

      или звуком выльюсь в трубе?

      Могу изогнуться нежнее радуги…

      А, хочешь, – выношенное,

                   о тебе и о себе?

      Время давнее, была осень,

      тучи лежали плоские, как стол.

      Сестра сказала:

      «Жду тебя в восемь,

      у Концертного,

                   за Литейным мостом».

      Сколько уж этих филармонических залов

      выхожено, выслушано, высмотрено,

      и опять?

      «Жду тебя в восемь, – сестра сказала, —

      и постарайся не опоздать».

      Трамвай, мостовая, метро, эскалатор, —

      все знакомо десятком лет:

      тяжесть Невы в каменных латах,

      блеклый, неверный, вечерний свет.

      Что там – в прошлом?

      Уставшие надежды,

                   любовь романтика, трагедия бытия,

      и где-то внутри – сохраняемая бережность

      к