.

Если это тот, кого она ищет, рано или поздно они встретятся.

      Уж это она знает наверняка.

      …и обливаясь потом. Пот капает с его носа – три, четыре, пять черных капель на дорожке. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он расстался с Энцо – и все эти месяцы он прекрасно проводил время с Линусом (вот повезло-то, а? учитывая, что он учится в обычной школе на окраине городской окраины!), эти месяцы были полны смеха и нежности.

      Почему же ему до сих пор больно?

      – Ты чего, сынок? – спросил тот самый старик на самодельном велике.

      Адам вытащил из уха один наушник.

      – Да ничего. Ерунда… Просто разбитое сердце.

      – Мой тебе совет, – сказал старик, не прекращая крутить педали. – Выпей виски. Да побольше!

      – Ха! – Адам помотал головой и побежал дальше.

      И вот, на тридцать шестой минуте пробежки (он проверил часы на мобильнике), наступил долгожданный момент, когда вся боль отступила. Ноги двигались ритмично, правильно работали руки, да и каденс был что надо.

      «Я силен», – почти сознательно подумал Адам. Я силен. И побежал еще быстрее.

      Все же родители его любят. Пусть странно и по-своему, но любят – а как иначе? Только их любовь почему-то зависит от степени его послушания, готовности следовать определенному своду правил. Если уж начистоту, эти правила Адаму известны и понятны. Загвоздка только в послушании.

      Зато он знает, что такое любовь. И еще он любим – пусть даже любит его одна Анджела. Кстати, именно она открыла Адаму глаза на его чувства к Энцо (и она же рассказала о них самому Энцо). Адам тогда только начал разбираться в буре эмоций, которую вызывали в нем парни, и даже каким-то чудом лишился девственности (но это уже совсем другая история). Так что нет, он не пытался душить в себе любые внутренние порывы, однако Анджела почему-то уперлась и решила как можно скорее расставить все точки над «i».

      – Допустим, мне хочется поцеловать Шелли Морган, – сказала она однажды.

      Адам покосился на подругу. Они сидели на подушках в телевизионной комнате у нее дома.

      – Да ты что?

      – Ну да. А кому не хочется? Она же наполовину вампир, наполовину хомячок!

      – И тебя от этого прет?

      – От этого прет почти всех. Кроме тебя. Короче, умолкни, сейчас я говорю. Даже если бы мне хотелось поцеловать Шелли Морган, это совсем не мешало бы мне мечтать о Курте Моргане.

      – Фу. Ты с ним целовалась, между прочим! Этот персиковый пушок на щечках – буэ.

      – Серьезно? А мне кажется, это так трогательно. Ладно, не суть. Допустим, с утра мне хочется поцеловать Шелли Морган, а вечером того же дня – Курта Моргана. Получается, кто я?

      – Э-э… озабоченная?

      – Нет, ты должен был ответить «би», и тогда я бы на тебя наорала. Или ты мог сказать «шлюха» – вот тогда бы я точно на тебя наорала!

      Минуту-другую они молча глазели на экран телика: зомби-деревенщина сдирал кожу со смазливого-но-тупого-и-с-ног-до-головы-эпилированного качка из студенческого братства. У Адама и Анджелы было много общего, в частности