Айза. Альберто Васкес-Фигероа

глоток и подержал ароматный напиток во рту, слегка наклонив голову, с иронией наблюдая за толстяком, который стоял перед ним с явным вызовом.

      – Вот, значит, чего бы тебе хотелось? – насмешливым тоном спросил бразилец. – Чтобы Лусио отправил тебя на тот свет, когда ты чувствуешь себя счастливым, принося себя в жертву ради любимой женщины? Это же надо! – воскликнул он. – Старики вечно выставляют себя на посмешище, когда влюбляются. Одни спускают все ради первой попавшейся шлюшки, которая хорошо сосет… Другие бросают жен и даже детей, а ты, не имея ни жены, ни детей, ни возможности разориться, решил пожертвовать своей свинской жизнью. – Он отрицательно помотал головой. – Только меня это не устраивает, Монагас! Твоя жизнь не стоит двух тысяч боливаров! Даже двадцати! И я не собираюсь оказывать тебе такую услугу – убивать как героя. – Он злорадно усмехнулся. – А хочу, чтобы ты всю жизнь меня помнил. И ее! Клянусь, ты у меня будешь вспоминать об этой девушке всякий раз, когда тебе приспичит высморкаться или подтереться. – Он повернулся к Лусио Ларрасу и кивнул. – Убери его отсюда! – сухо приказал он. – Убери его, но не убивай: отрежь ему другую руку.

      Негр Абелардо Чиринос, вероятно, смекнул, что дело срочное, и запросил вдвое больше обычного, но, когда ему это пообещали, проявил расторопность, несвойственную Управлению по делам иностранцев, потому что через час он появился вновь и принес четыре документа; передавая их одной рукой, другой взял тысячу боливаров.

      – И что теперь? – спросил Себастьян, когда они опять оказались на улице.

      – Ты же слышал, что сказал Монагас, – ответила мать. – Мы уезжаем. Надо как можно скорее покинуть город и поискать место, где этот человек – как там его зовут – никогда не сможет найти твою сестру. Я уверена, что это тот самый – тощий, которого мы видели в парке. Он еще был похож на стервятника, который кружит вокруг своей добычи. Давайте поскорей уедем! – взмолилась она.

      – К морю?

      Себастьян повернулся к брату: это он задал вопрос.

      – Если они будут нас искать, то начнут с побережья. Разве не так?

      – Так. Полагаю, что так, – согласился Асдрубаль. – Но у этого типа в городах тоже свои люди.

      – Согласен! Нам не следует ехать ни к морю, ни в города. – Себастьян сделал паузу, улыбнулся: казалось, он посмеивается над самим собой и над ситуацией, в которой они оказались. – Остаются сельва, льянос и Анды… Кому решать?

      – Не думаю, что сейчас время шутить, – рассердилась мать. – Над нами висит серьезная угроза. – Она помолчала. – И не думаю, что сельва – подходящее место для твоей сестры.

      – Нет, конечно. Не подходящее. – Себастьян сделал паузу. – Ия вовсе не шучу. Просто иногда у меня складывается такое впечатление, что кто-то где-то пытается над нами поиздеваться. Куда он стремится нас загнать? Да существует ли на свете такое место, где бы мы могли жить спокойно? Куда бы мы ни направились: в города, сельву, льянос или горы, – повсюду есть мужчины, а мы уже знаем, что происходит с появлением Айзы.

      – Она