Ричард Длинные Руки – король-консорт. Гай Юлий Орловский

голосом:

      – Говорят, мать его носила в чреве сорок лет и сорок дней. Потому и родился уже с бородой и усами.

      Я зябко передернул плечами.

      – Младенец с бородой? Отвратительно.

      – Повитуха упала в обморок, – сообщил священник. – Остальные разбежались. Мать сама перегрызла пуповину и облизала его, как волчица щенка.

      – Потому он такой и злой, – сказал лорд Хрурт с видом знатока. – И если падет от нашей руки, то Господь простит, а в небесах ангелы возрадуются и даже, может быть, воспоют осанну!

      – Но король вряд ли, – сказал Джильберт трезво.

      – А почему король?

      – Королю из столицы не видно, – объяснил Джильберт, – что этот Чедвик редкая сволочь. Король требует, чтобы казнить и миловать мог только он или королевский суд, а не на местах, как мы все предпочитаем. И как завещано нашими великими предками!

      В его голосе звучало искреннее негодование, а я напомнил себе, что нужно помалкивать и не лезть со своим мнением. Конечно же, казнить и миловать должна только высшая власть, а не мелкие лордики в своих уделах. Это понимал даже Иисус, когда заявил, чтобы никто никому не смел мстить, а оставил отмщение только ему лично.

      Глава 8

      Одна из сестер указала слуге, что у меня опустело блюдо, тот приблизился быстро и переложил из большой кастрюли уже не ножку ягненка, а баранью ногу, хорошо прожаренную, пахнущую березовыми ветками.

      Я сказал ей тихонько:

      – Спасибо, леди…

      – Леди Мелисса, – подсказала она, – а мою сестру зовут Карентинной, но она очень застенчивая и с вами ни за что не заговорит.

      Я шепнул ей на ухо:

      – Прекрасно, тогда нам ничто не помешает общаться?

      Она грустно улыбнулась.

      – Но не в этот печальный день.

      – Это день печали, – согласился я. – Но и день славы для вашего древнего рода.

      – Все равно, – сказала она упавшим голосом, – для меня только день печали. Как я теперь буду без старшего брата… Господь несправедлив, если заберет его от нас!

      Я сказал участливо:

      – К великому сожалению, в политике Законы Господа не срабатывают.

      Лорд Хрутер ел мало, пил тоже умеренно, лицо оставалось печальным и гордым одновременно, священник рядом часто крестится и что-то говорит очень тихим голосом, но старый лорд почти не слушает, брови то и дело сдвигаются над переносицей.

      Я не вслушивался, обычные банальные слова утешения, старому лорду нужны слова ободрения, и я сказал с участием:

      – Некоторые неписаные законы тверже всех писаных. Ничего на свете не заслуживает такого уважения, как человек, умеющий мужественно переносить несчастья.

      Он произнес невесело:

      – Спасибо, Ваше Высочество. Но смею сказать, мы черпаем свое мужество из стойкости и подвигов наших предков.

      – Да, – согласился я, – были люди в ихнее время. Богатыри, не мы!.. Однако наша задача быть достойными. Нельзя, чтоб зазря!.. Хотя сейчас и другое время, но должны как бы не посрамить. Ваша светлость,