Леди и война. Пепел моего сердца. Карина Демина

с визитом к нашей светлости никто не стремится. Ультиматум озвучен и переговоры возобновятся лишь тогда, когда наша светлость изъявит желание ультиматум принять.

      А она не изъявит.

      Фаворитка, значит?

      Титул. Положение. И содержание за счет бюджета?

      Свобода действий.

      В установленных Советом рамках.

      Они и вправду думают, что я соглашусь?

      Новости приносит Сержант. Они неутешительны.

      Совет большинством голосов принял резолюцию о введении особого положения и передаче власти Совету. Дару надлежит подчиниться и сложить оружие. Передать нашу светлость под опеку Совета.

      – Гарнизон колеблется. – Сержант не имеет привычки расхаживать, напротив, он двигается мало, словно экономя силы. Знаю, что за последние двое суток он не спал и спать не собирается.

      И не из-за занятости.

      – Городская стража не подчиняется Совету, а гильдии на нашей стороне. Пока. Они не настолько хорошо знакомы со мной, чтобы доверять.

      – Мы должны выйти к людям. – Я все еще остаюсь при своем мнении, на которое, впрочем, Сержанту глубоко наплевать. – Я должна.

      Только за пределы комнат меня не выпустят.

      Кривая башня – та же тюрьма. И люди Сержанта имеют четкие инструкции. Я могу кричать, плакать, требовать, биться головой о стену… полагаю, добьюсь лишь того, что меня спеленают для пущей сохранности.

      – Нет.

      Какое это «нет» по счету? Сотое? Или больше?

      – Люди – это толпа. – Сержант снисходит до объяснения. – Толпа слышит то, что хочет слышать. Сейчас она слышит, что ты виновна. Покажешься – разорвет.

      Но есть же стража. Рыцари и…

      – Кроме того, тебе не позволят дойти. У Совета достаточно сил, чтобы ввязаться в бой, и Кормак рискнет. Здесь ты в безопасности. За пределами Башни – нет.

      И этого Сержанту достаточно, чтобы остальные аргументы он просто не слышал.

      Я замолкаю, смотрю на него. Он на меня.

      – Ты нашел Меррон?

      – Нет.

      – Ты искал?

      – Нет.

      – Ты должен хотя бы попытаться!

      – Я должен сберечь тебя. Любой ценой. Мои желания ничего не значат. Как и твои.

      Не следовало отворачиваться, но… я не понимаю! Как можно просто отступить, не попытавшись, не рискнув, и… и это очень похоже на предательство, в котором я принимаю непосредственное участие.

      Но в любом случае не следовало отворачиваться.

      Сержант сорвался:

      – Повзрослейте уже! Оба! Дети, которые до взрослых игрушек добрались! Идеалисты. Все по себе… и чтобы руки чистые остались. Ничем и никем не жертвовать. Никого не бросить. Не предать. А так не бывает, леди, чтобы по жизни да в белом пройти… твой муж пытался быть добрым со всеми. Эти же считают доброту слабостью. Люди? Нет людей. Есть стая. Озверевшая. Готовая рвать любого, сама не понимая зачем. Им плевать на закон, справедливость…

      – Всем?

      – Большинству. А кому не плевать, тот не выживет.

      – Тогда какой смысл ради них чем-то жертвовать?

      – Никакого. –