Ястреб халифа. Ксения Медведевич

нас, милостивый, милосердный.

      Лицо Наили приблизилось вплотную.

      – Поцелуй меня, о любимый, – прошептали синие губы.

      Петух заорал так, словно его хотели зарезать. Лицо женщины пошло волнами и лопнуло вспышкой.

      Квохтанье куриц заглушил вопль нерегиля.

      Аммара дернули за плечо и потянули куда-то в сторону и назад. Потом он увидел себя за каменным столом – свиток Договора разматывался вниз, буквы вязи расчерчивались тонкими линиями слепящего сияния. Строка за строкой, они загорались нездешним светом:

      «Я клянусь служить халифам аш-Шарийа преданно и верно и, ежели понадобится, не щадя силы и жизни;

      Я клянусь не причинять вреда халифу аш-Шарийа ни словом, ни делом, ни волшебством, ни оружием;

      Я клянусь не вступать в сговор против аш-Шарийа и не держать руки врагов аш-Шарийа;

      Я клянусь Престолом Всевышнего, что стану охранять Престол аш-Шарийа;

      И пусть халиф аш-Шарийа не потребует от меня службы против моей чести и не сделает меня через свой приказ преступником перед заповедями Всевышнего;

      И ежели нарушу я эту клятву, да покарает меня Судия, а ежели исполню, то пусть повелитель верующих наградит меня щедрой наградой».

      Когда отзвучало последнее слово, Аммар понял, что клятву мерно зачитывал чей-то высокий металлический голос. Аураннец вышел из-за плеча и встал справа. По левую руку золотой статуей застыл лаонец.

      – Запечатывайте, – снова зазвенел железом голос, и Аммар увидел, что это говорит аураннский маг.

      Самийа хрипел и брыкался в чьих-то руках, но его подтащили ближе и прижали обе ладони к поверхности каменного стола. Из-под левой потекли струйки крови. Нерегиль пронзительно закричал и выгнулся.

      – Левую руку, – приказал аураннец. – Приложите к Договору его руку силы.

      Хрипы, крик. Темно-красные струйки потекли по пергаменту. Вдруг крики оборвались, нерегиль замолчал, слышалось только его трудное, загнанное дыхание.

      – Я, Илве, свидетельствую заключение Договора с этим самийа.

      – Я, Морврин-ап-Сеанах, свидетельствую заключение Договора с этим самийа.

      Аураннец, а потом лаонец подали кому-то ладонь: лезвие кинжала оставляло красные полосы, те быстро набухали каплями. Приложив камни перстней к ранам, маги оставили кровавые оттиски на пергаменте по обе стороны от истекающей красным ладони нерегиля. Руку сумеречника намертво прижали к свитку, но, похоже, самийа уже не мог сопротивляться и лишь бессильно висел в руках у стражников.

      – Теперь читай, – снова прозвенел голос мага.

      Аммар выдохнул и четко произнес:

      – Я, Аммар ибн Амир, халиф аш-Шарийа, свидетельствую заключение этого Договора и запечатываю его следующими Именами Всевышнего: Милостивый, Величайший, Миротворящий, Дарующий безопасность…

      И вот тогда нерегиль снова закричал. Закричал так, что люди, слышавшие его, не могли забыть услышанное до конца жизни и молились о том, чтобы ни они, ни их близкие никогда не испытали бы мучений, заставляющих живое существо исходить в таком