Космический десант (сборник). Кир Булычев

– видно, Римма пыталась ее сломать.

      – Открой, мерзавец! – вопила она. – Довел меня до инфаркта, это тебе даром не пройдет!

      Двойник буквально на руках поднял Удалова, стараясь выпихнуть его через окошечко, но пролезала только голова. Двойник был в такой панике, что не понимал этого, а только шипел:

      – Ну же! Скорей! Скорей!

      Тут дверь все же распахнулась – не выдержал крючок, и Римма увидела, как ее муж пытается себя же, только совершенно голого, поднять на руках, как Атлант Землю.

      От неожиданности двойник выпустил Удалова, тот упал в ванну, двойник – на него, а Римма завопила, как зарезанная, и выпала из ванной на спину – снова в обморок.

      Удалов поднялся, скользя по мокрой ванне, потер ушибленный бок и помог выбраться из ванны своему обалдевшему двойнику.

      Тот лишь вздыхал, охал и не мог сказать ни слова.

      И тут со двора послышался резкий звук сирены.

      – Меня, – сказал двойник, глядя на распростертое тело жены. – Вызывают. Уже актив начинается, а я здесь…

      И в голосе его была полная безнадежность.

      Со двора снова донесся звук сирены.

      – А ты пойди, – посоветовал Удалов. – Скажи, что не можешь, жена заболела.

      – Да ты что? – удивился двойник. – Меня же вызывают! Я опоздал!

      – Ну тогда я скажу, – заявил Удалов.

      Двойник повис на нем, как мать, которая не пускает сына на фронт. Волоча двойника на себе, Удалов дошел до середины комнаты, но тут вспомнил о своем внешнем виде и, сбросив двойника, завернулся в штору – только голова наружу. Высунулся в окно.

      Под окном стоял мотоцикл с коляской. В нем капитан Пилипенко. Давил на сигнал.

      – Ты чего? – спросил Удалов. – Весь дом перепугаешь.

      – Удалов! – ответил Пилипенко. – Личное приказание – тебя на ковер. Садись в коляску!

      – Я не могу, я из ванны! – ответил Удалов. Он почувствовал, что сзади шевелится, вот-вот вылезет на свет двойник, и, не оборачиваясь, оттолкнул его подальше, а сам, сбросив штору, предстал перед капитаном в полной наготе. – Видишь?

      – Мне плевать, – ответил Пилипенко. – Если сам не спустишься, под конвоем поведу.

      Тут, видно, нервы у двойника не выдержали, потому что за спиной Удалова раздался крик:

      – Иду, спешу! Сейчас!

      И послышался топот.

      Удалов понял, что в таком состоянии его двойник не боец. Нет, не боец. Он догнал его у дверей ванной, где двойник замер над распростертым телом Риммы.

      – Послушай, – сказал Удалов. – Давай рассуждать спокойно. Нельзя тебе в таком состоянии на актив. Отговорись чем-нибудь.

      – Ты ничего не понимаешь! Дело идет о жизни и смерти!

      Римма шевельнулась, попыталась открыть глаза.

      – Сейчас она в себя придет, – предупредил Удалов. – Если ты ей не сможешь доказать…

      – Она к нему побежит! Она меня погубит!

      – Не рыдай, – сказал Удалов. – Есть выход. Я сейчас с Пилипенко поеду на этот самый актив. И отсижу там…

      – Тебя узнают!

      – Кто меня узнает? Я же – ты.

      – Но тебе надо будет говорить, и они догадаются!

      За окном