Полиция. Ю Несбё

я от этого тащилась. И возбуждалась.

      Лицо Катрины исказилось непроизвольной гримасой. Она читала, что недостаток кислорода в мозге способен оказывать на некоторых такое воздействие, но чтобы по отношению к насильнику?..

      – А потом вы занимались сексом? – спросила Беата.

      Она наклонилась и подняла с пола зажигалку, зажгла огонь и протянула Ирье. Ирья спешно зажала самокрутку губами, втянула в себя непослушное пламя, выпустила облако дыма, откинулась на стуле и словно сложилась, как будто тело ее было мешком с вакуумом, в котором сигарета только что прожгла дыру.

      – Он не всегда хотел трахаться, – сказала Ирья. – Тогда он уходил. А я сидела и ждала, надеялась, что он скоро вернется.

      Катрине пришлось собраться, чтобы не фыркнуть или каким-либо другим способом не выдать своего презрения.

      – А что он делал, когда уходил?

      – Не знаю. Он ничего не рассказывал, а я… – Она снова пожала плечами.

      «Пожатие плечами – это ее отношение к жизни, – подумала Катрина. – Смирение в качестве болеутоляющего».

      – Я не хотела знать, наверное.

      Беата кашлянула:

      – Вы предоставили ему алиби на те два вечера, когда были убиты девочки. Маридален и…

      – Да-да, тра-ля-ля, – прервала ее Ирья.

      – Но в те вечера он не был с вами дома, как вы показали на допросах, так ведь?

      – Я, мать твою, уже не помню. У меня был приказ.

      – Какой именно?

      – Валентин сказал то же самое той ночью, когда мы впервые были вместе… ну, знаете. Что полиция будет задавать мне подобные вопросы каждый раз, как произойдет изнасилование, просто потому, что его подозревали в совершении преступления, за которое не смогли осудить. И что, если у него не будет алиби в новом деле, они постараются осудить его независимо от того, виновен он или нет. Он сказал, что полицейские обычно так поступают с людьми, которые, по их мнению, избежали наказания по другим делам. Поэтому я должна была клятвенно заверить полицию, что он был дома, про какое бы время меня ни спросили. Это избавит нас обоих от многих бед и от потерянного времени, вот что он сказал. Makes sense[24], подумала я.

      – И вы действительно верили, что он был неповинен во всех тех изнасилованиях? – спросила Катрина. – Хотя знали, что он насиловал и раньше.

      – Да не знала я, мать твою! – прокричала Ирья, и из гостиной раздалось тихое похрюкивание. – Ничего я не знала!

      Катрина хотела надавить на нее, но Беата под столом ущипнула ее за колено.

      – Ирья, – произнесла Беата мягко. – Если вы ничего не знали, почему захотели поговорить с нами сейчас?

      Ирья посмотрела на Беату, снимая воображаемые волокна табака с белого кончика языка. Размышляла. Решилась.

      – Его ведь осудили. За попытку изнасилования, верно? А когда я убирала квартиру, чтобы сдать ее другому съемщику, я нашла эти… эти… – Казалось, что голос ее внезапно без всякого предупреждения ударился о стену и застрял в ней. – Эти… – На больших глазах с красными полопавшимися сосудами выступили слезы. – Эти фотографии.

      – Какие фотографии?

      Ирья

24

В этом есть смысл (англ.).