Скажи это Богу. Елена Черникова

иль из «в одну воронку дважды не попадает» Алина пригласила Анну в то самое кафе а-ля рюс, где борщ и вышитые фартуки.

      Пришли, сели.

      – О ужас! – воскликнула балерина, изучив меню. – Да мне тут почти ничего нельзя!

      – Подумай о запеченной рыбе.

      – В кляре???

      – Ах да. Тесто.

      Подошла девушка – та же самая, что в день интервью. Узнав Алину, она приветливо напомнила:

      – А вы хотели уйти тогда! Вот видите – понравилось же!

      – Понравилось – не то слово. А можно без меню? Просто отварить большую рыбу, без соли и без гарнира. Две порции.

      Ничуть не удивившись, девушка сказала, что можно, и через десять минут принесла блюдо с дымящимся двухкилограммовым сомом на укропном коврике.

      – Изумительно! – зааплодировали восхищенные эстетки.

      Сом начал стремительно таять.

      – Какое чудесное место! – приговаривала Анна.

      – В этом чудесном месте… – И Алина рассказала подруге все, что случилось в этом и других чудесных местах за последние недели. – Только не подумай, что я в претензии к профессору. Мне так трудно избавиться от… – Она подыскивала верное слово.

      – От себя? от Степана Фомича? от русского языка и литературы? – наконец заговорила Анна. – А знаешь, ты сейчас похожа на ту сороконожку, которая задумалась, что делает ее пятнадцатая нога, когда вторая сгибается в коленке. Но до профессора тебе было еще хуже, я помню.

      – Сначала сороконожка остановилась. Это мне еще в детском саду рассказывали. Интересно, чем у сороконожки дело кончилось?

      – Либо она перестала думать и продолжила путь, либо на нее наступили, – предположила Анна.

      – Да, ты права. Ты, случайно, не знаешь, как перестать думать? Ты думаешь, когда танцуешь?

      – Нет, теперь не думаю. Профессор отучил раз и навсегда. У него, конечно, своеобразные методы, но очень помогает. Помнишь, я два года подряд ломала ноги? С моей профессией на такие вещи надо реагировать своевременно. С первой ноги я не поняла. Со второй только и начала что-то как-то…

      – У меня уже все сломано, – сказала Алина, и перед ее глазами опять понеслись вспышки кадров, режущих до слез: прохладная январская ночь в Африке, морская бирюза и бронза, карфагенское утро, вековые мраморы и нежная любовь сутками напролет. Зачем это было?

      – Эй!.. – окликнула ее Анна, расслышав приостановку дыхания. – Радость лучше счастья. Почитай Писание…

      – Я все время где-то не здесь. Я не могу вернуться в настоящее, – выдохнула Алина. – Сначала я нашла его рукопись, потом все вспомнилось, потом это кафе, а затем он сам позвонил – будто с проверкой, что я еще жива и думаю только о нем…

      Анна крестообразно положила вилку на нож.

      – Видишь, тоже парочка. – Она кивнула на приборовый икс. – Сыграли свою роль: помогли мне пообедать. И ни один не заплачет, если в следующий раз они попадут на разные столы. Извини, это я размечталась: были бы мы тоже из нержавейки!.. Встретились, выполнили задачу и – по