Скажи это Богу. Елена Черникова

Большой Никитской – вот тебе и Дом литераторов, где все свои, но общаться не хочется, нельзя, больно. А еще чуть ниже – вот тебе будет особнячок, где продолжает доблестно трудиться блистательный Степан Фомич и который уж точно не надо видеть сегодня. Пойти по Поварской – можно случаем соскользнуть на Новый Арбат и уткнуться носом либо в Дом книги, где все еще торгуют прежними трудами Алины, либо в надпись: «Новоарбатский» – в гастроном, где Алина и Степан Фомич в свое время купили несколько тонн продуктов питания и выпивания, что было всегда празднично, игриво и шикарно. Такая уж была их совместная жизнь в целом.

      Как же попасть на Тверской бульвар, минуя мучительные маршруты и не делая крюк в полгорода?

      – Вам куда?

      В нарушение правил у перехода остановилась белая машина, и дверь распахнулась.

      Алина обрадовалась, впрыгнула и чуть не выпала обратно: за рулем сидел бывший личный водитель Степана Фомича.

      – Здравствуйте! – радостно сказал он. – А я тут вот еду, вижу – вы стоите. Дай, думаю, подвезу по старой памяти…

      – Ой, спасибо, – задохнулась Алина. – Меня еще можно узнать?

      – Еще можно, – вежливо ответил водитель и рванул по кольцу вперед.

      – Мне всего-то на Тверской бульвар… к памятнику Пушкину, – быстренько выдумала Алина.

      – Пробьемся, – пообещал он, подстраиваясь к развороту на Новинском бульваре.

      И уже через десять секунд машина крепко застряла в потоке. «У нас суббота, – удивилась Алина, – откуда столько? Ну да на все судьба».

      Разговор в машине, в бесперспективной пробке на подступах к Новому Арбату. Сумерки перешли в подсвеченный мрак; водитель спокойно закуривает, усугубляя туманность, и почти мечтательно говорит:

      – Представляете, Алина, что будет в Москве, когда люди прикупят еще машин!..

      – Пробок будет еще больше, – предполагает она.

      – Будет сплошная пробка и невозможно ездить…

      – Как в Париже!.. И все уйдут в метро, где быстро, сухо и тепло! – догадывается она.

      – Не все могут вернуться в метро после хороших машин, – возражает водитель, поглядывая в окно, за которым столпились как раз названные, хорошие.

      – Значит, будет развиваться частная авиация, – говорит она.

      – …и космонавтика, – без тени улыбки добавляет он.

      Смеются до слез, представляя себе этот внезапный отрыв от московской земли группы частных космонавтов. Космодромчик в Кремле, или на ипподроме и казино (выиграл – и улетел), или вообще в каждой дворовой песочнице.

      – А что? – невозмутимо продолжает водитель. – Это старая кавээновская шутка: «Почему в советские времена было столько желающих в космонавты? Потому что это был единственный способ вырваться из страны…»

      Выбравшись из пробки через пять минут – повезло! – они молчат и курят; он внимательно следит за прекрасными машинами в потоке, Алина – за своим воображением, которое уже погрузило одних москвичей в межзвездные корабли, а других необратимо вернуло