Раскрыть ладони. Вероника Иванова

не позвали? Позвали. Только сам знаешь, как они не любят торопиться… Цену себе набивают.

      Это верно, чем дольше человек помучается, тем благодарнее будет исцелившему… Так думают лекари, а у меня другое мнение: обезумевший от страданий скорее прибьет припозднившегося целителя, нежели от всей души поблагодарит. К тому же…

      – Ты куда?

      – Посмотрю, в чем дело.

      – А-а-а… Как хочешь.

      Источник стонов обнаружился быстро – на нижней ступеньке лестницы, сжавшись в комок и обхватив голову руками так сильно, словно собирался раздавить, сидел юноша. Хм, одет добротно, почти богато, но не по-здешнему. Гость, говорите? Больше похоже, что сынок какого-то из подельников Карин за пределами Саэнны. Наверное, пока ехал в карете, его и просквозило. Не мое дело, конечно, не стоит вмешиваться, но все же… Не могу пройти мимо. С болью у меня давние счеты.

      – Давно болит?

      – Ммм?..

      Взглянувшие на меня мокрые от слез глаза оказались нежно-серыми, как жемчужинки.

      – Час, два?

      – С вечера еще… – выдавил несчастный сквозь зубы.

      – Надо было сразу посылать за лекарем.

      – Думали, само успокоится.

      Разумеется, думали. А еще жалко было деньги тратить. Знаю я этих купцов: удавятся за каждую монету.

      – Не надо было ждать. Но ничего, дело поправимое.

      – Вы… можете вылечить?

      Не хочется обнадеживать. А я и не буду!

      – Я попробую снять боль. Так быстро, как только смогу. Но к лекарю все равно нужно будет обратиться. Согласны?

      Он не ответил, но слов и не требовалось, глаза молили о помощи так отчаянно, что их крик почти оглушал.

      Я присел на корточки рядом с юношей и осторожно заменил его ладонь, накрывавшую больное ухо, своей. Так, что у нас тут? Обычное воспаление, это мы на два счета поправим. Конечно, целиком изъять недуг не смогу, но болеть будет гораздо меньше. А может быть, и вовсе перестанет.

      Человек похож на куклу, сплетенную из соломы, каждая частичка живой плоти пронизана ниточками, полыми травинками, по которым течет Сила. На ощупь они шершавые, как грубо спряденная шерсть, но такие же теплые и уютные, пока не начинается беспорядок и кончики соломинок не выбиваются наружу, раскаленными остриями вспарывая тело. Я могу вернуть их обратно, хотя бы ненадолго пригладить, успокоить, заправить в пучки…

      Хорошо было бы уметь добираться до истоков, но мои руки не настолько чувствительны. Все-таки отцу надо было брать в жены другую женщину, глядишь, родился бы ребенок с полноценным Даром, а не с тем огрызком, что имеется у меня. Я бы понял. Постарался бы понять. Но отец почему-то не захотел обзаводиться нормальным наследником. Слишком любил супругу? А может быть, не хотел искать другого добра, когда под боком одно уже имеется? Ответа на этот вопрос я никогда не узнаю. Но сам приложу все силы, чтобы имя Нивьери не затерялось в людской памяти. И мой наследник станет сильным магом! Осталось найти только две вещи: женщину и деньги.

      – Потерпите еще чуть-чуть, пожалуйста!

      Он еле заметно кивнул, боясь разрушить волшебство прикосновения.