Дом у озера Мистик. Кристин Ханна

не знаешь, о чем говорить, говори о погоде или о пейзаже.

      – Мы способны на большее, – тихо сказал Ник. – Жизнь, черт побери, слишком коротка, чтобы тратить ее на пустые разговоры. Я-то уж знаю!

      Он повернулся к Энни, и она увидела сеть морщин вокруг его голубых глаз. Он выглядел усталым, печальным и бесконечно одиноким. И именно это – его одиночество – заставило ее почувствовать, что они теперь – друзья по несчастью, жертвы горестных обстоятельств. Она отбросила светские условности и не стала эксплуатировать воспоминания юности, а бросилась головой прямо в омут:

      – Как умерла Кэти?

      Ник залпом осушил бокал и налил себе еще вина. Золотистая жидкость доверху наполнила бокал и перелилась через край, забрызгав джинсы Ника.

      – Она убила себя.

      7

      Энни была так ошеломлена, что некоторое время не могла произнести ни слова.

      – Я…

      Она не могла сказать принятое в таких случаях: «Я сожалею». Эти слова были сейчас бесстрастны и неуместны. Ник, казалось, не замечал ее молчания. Или, возможно, был ей за это даже благодарен.

      – Помнишь, у нее всегда быстро менялось настроение? Уже тогда она не раз была на грани срыва – по сути, всю жизнь, и никто из нас об этом не знал. По крайней мере, я не знал до тех пор, пока положение не начало ухудшаться. Чем старше она становилась, тем делалось хуже. Маниакально-депрессивный синдром. Таков был ее диагноз. Первые проявления у нее начались, когда ей исполнилось двенадцать лет, – через полгода после того, как ее родители погибли в автокатастрофе. Она могла быть очень милой, а потом что-нибудь происходило, и она начинала плакать, запиралась в чулане. Принимать лекарство она отказывалась, говорила, что у нее от лекарства возникает ощущение, как будто она дышит через слой ваты.

      Голос Ника дрогнул. Он отпил вино.

      – Однажды я пришел с работы раньше и застал ее в ванной, она рыдала и билась головой об стену. Услышав, что я пришел, она повернулась ко мне – все лицо в слезах и в крови – и сказала: «Привет, дорогой. Хочешь, я приготовлю тебе ланч?»

      Я купил этот дом, потому что хотел, чтобы она была счастлива, я надеялся, что это поможет ей вспомнить, какой наша жизнь была раньше. Я думал, что, если дам ей дом, безопасное место, где мы сможем растить наших детей, все будет в порядке. Господи, я только хотел ей помочь…

      Его голос снова сорвался.

      – На какое-то время это подействовало. Мы вложили в этот старый мавзолей не только наши средства, но и наши сердца и души. Потом Кэти забеременела. Некоторое время после рождения Иззи все шло хорошо. Кэти принимала свое лекарство и старалась, она очень старалась, но ребенок оказался ей не по силам. И она возненавидела это место – отопление, которое еле-еле работало, гудящие водопроводные трубы… Около года назад она снова перестала принимать лекарство. И тогда все полетело к чертям.

      Ник допил второй бокал и налил еще один. Качая головой, он негромко сказал:

      – А я не понимал, к чему дело идет.

      Энни