Дом у озера Мистик. Кристин Ханна

С тех пор как Кэти умерла, оно дышало ему в затылок.

      С усталым вздохом Ник повернулся к своему молчаливому ребенку и мягко сказал:

      – Пора спать.

      Он старался не думать о том, что в прежние времена, еще не так давно, она бы стала возражать, что не хочет идти в постель без «семейного времени». Но сейчас она просто встала, держа куклу в двух «видимых» пальцах правой руки, и пошла. Даже не оглянувшись на отца, она стала медленно подниматься на второй этаж. Ступеньки заскрипели у нее под ногами, для Ника этот скрип был подобен удару. Что он теперь будет делать, когда Иззи исключили из школы? Как с ней быть, ведь о ней некому заботиться, кроме него. А он не может бросить работу и остаться с ней дома. А у Лерлин своя жизнь. Что же ему, черт возьми, делать?

      За эту ночь Энни два раза просыпалась, вставала с кровати и ходила по комнате. Смерть Кэти жестоко напомнила ей, как надо дорожить временем и как быстро оно летит. Как часто жизнь подрезает крылья добрым намерениям и не дает второго шанса сказать то, что действительно важно. Она не хотела думать о муже, вспоминать его слова: «Энни, я ее люблю». Но мысли о нем всегда были с ней, кружили вокруг нее, вспыхивали, как зарницы в темноте. Она взглянула в зеркало, всмотрелась в себя, пытаясь понять, стала ли она собой, изменив свой облик. Она смотрела на себя так долго, что образ менялся, искажался, становился расплывчатым, и она терялась, глядя на отражение женщины, которую не узнавала.

      Без Блейка у нее не было ни одного свидетеля последних двадцати лет ее жизни. Кроме Хэнка, никого, кто мог помнить, какой она была в двадцать пять лет или в тридцать, никого, с кем можно было бы разделить утраченные иллюзии.

      «Прекрати!»

      Энни посмотрела на часы, стоявшие рядом с кроватью на тумбочке. Шесть утра. Она села в кровати, взяла телефон и набрала номер дочери. Но Натали уже ушла из дома. Тогда Энни решила позвонить Терри.

      Терри ответила после пятого гудка.

      – Надеюсь, это что-нибудь важное, – прорычала она в трубку.

      Энни рассмеялась:

      – Извини, это всего лишь я. Что, еще слишком рано?

      – Нет, нет, я люблю вставать раньше Господа Бога. У тебя все в порядке?

      Энни не знала, будет ли когда-нибудь снова все в порядке, но такой ответ уже становился банальным:

      – Я постепенно успокаиваюсь.

      – Судя по тому, во сколько ты звонишь, я бы сказала, что ты вряд ли спала хорошо.

      – Скорее мало.

      – Да, помню, в первые три месяца после того, как от меня ушел Ром, будь он неладен, я тоже по ночам ходила по комнате и плакала. Тебе надо найти себе занятие.

      – Я в Мистике, здесь выбор невелик. Может быть, я попробую себя в искусстве скульптуры из пивных банок, это здесь ходовой товар. Или можно научиться охотиться с луком и стрелами и делать из дичи и зверей чучела.

      – Рада слышать, что ты уже способна шутить.

      – Это лучше, чем все время плакать.

      – Энни, я серьезно, тебе нужно найти какое-то занятие.