На острове. Трейси Гарвис-Грейвс

не подойду, – кивнул Ти Джей. – Обещаю. А пока вас нет, попробую смастерить удочку. И спущусь на пляж, только когда вы вернетесь.

      – Вот и хорошо.

      На берегу я быстро разделась, зашла в воду и нырнула. Я намылила голову. Волосы были жутко грязными. Я смыла шампунь и снова намылила голову. Шампунь пах нереально хорошо, но, может, это просто от меня пахло так плохо. Затем я втерла в волосы кондиционер, намылилась с ног до головы и села на песок побрить ноги и подмышки. Я снова вошла в воду, чтобы ополоснуться, а потом – чистая и страшно довольная – долго плавала на спине.

      Я надела желтое бикини, смазала подмышки дезодорантом и, тщательно расчесав волосы, скрутила их узлом на затылке, скрепив заколкой. Я выбрала солнцезащитные очки в черной оправе, так как «Рей-Бан» решила отдать Ти Джею.

      Но когда я подошла к шалашу, Ти Джей почему-то не сразу отреагировал на мое чудесное перевоплощение. Он наклонился ко мне, принюхался и осторожно заметил:

      – Комары вас теперь живьем съедят.

      – Мне сейчас так хорошо, что комары меня как-то не волнуют.

      – Ну, что скажете? – протянул он мне удочку.

      Он взял длинную палку, проделал отверстие на конце и вдел гитарную струну. А струну продел в петлю на серьге.

      – Здорово. Когда ты тоже помоешься, давай испытаем ее. Я все тебе оставила там, на берегу. Ни в чем себе не отказывай!

      Когда Ти Джей вернулся, он прямо-таки сиял чистотой и пахло от него так же приятно, как и от меня. Я протянула ему «авиаторы» «Рей-Бан».

      – Эй, спасибо большое, – надев очки, сказал он. – Это реально круто.

      – А что у нас будет в качестве наживки? – поинтересовалась я.

      – Думаю, черви.

      Червей мы накопали под деревом. По правде говоря, черви эти – белые и извивающиеся – скорее походили на больших личинок, и меня передернуло от отвращения. Ти Джей набрал в пригоршню червей, и мы направились к воде.

      – Леска не слишком длинная, – объяснил Ти Джей. – Не хотелось использовать гитарную струну целиком. А вдруг леска порвется или с удочкой что случится.

      Он зашел в воду по грудь и забросил удочку. Мы замерли.

      – Вроде клюет, – сообщил мне Ти Джей.

      Он дернул на себя удочку и вытащил из воды леску. Я даже присвистнула от восторга, увидев болтающуюся на крючке рыбу.

      – Эй, сработало! – радостно воскликнул Ти Джей.

      Меньше чем за полчаса он поймал еще семь штук. Когда мы наконец вернулись к шалашу, я уселась чистить рыбу ножом, а Ти Джей пошел за дровами.

      – Где вы этому научились? – вернувшись, спросил он.

      Он вывалил полный рюкзак палок и веток на уже сушившиеся в шалаше.

      – Папа научил. Когда мы с Сарой, моей сестрой, были детьми, папа всегда брал нас с собой на рыбалку. У нас был домик на озере. Он еще любил носить такую нелепую панаму, всю в блеснах. А я всегда помогала чистить пойманную рыбу.

      Ти Джей внимательно следил за тем, как я счистила чешую у последней рыбки и отрезала ей голову. Я прошлась ножом вдоль хребта и вытащила кости. Затем смыла кровь и ошметки внутренностей