Встань и иди. Николай Кикешев

чтобы потом считать копейки от зарплаты до зарплаты.

      Когда учился в восьмом классе, на семью обрушилось еще одно несчастье – у отца случился инфаркт. Он долго пролежал в больнице, а когда выписался, ушел на пенсию по инвалидности: еще с войны страдал расстройством нервной системы, из-за постоянных головных болей раздражался по любому пустяку. В последнее время отец вообще стал жадным. На этой почве в семье постоянно возникали скандалы. «Я совсем недавно купил десять коробков, – заходился он в истерике. – Еще и неделя не прошла, а уже двух нет! Вы их что, едите? Прикажете мне пенсию на одни спички тратить?».

      Григорию хотелось побыстрее уйти из ставшего постылым дома куда глаза глядят. Такой случай вскоре подвернулся. К ним приехал погостить двоюродный брат Митяй. На нем была красивая курсантская форма десантника. Он с гордостью рассказывал, как учится, силу качает.

      Григорий не удержался, предложил:

      – Давай на руках поборемся.

      От постоянных тренировок его длинные мосластые руки стали словно железные, и брат продержался секунд двадцать.

      – У, силища-то какая у тебя страшная! – удивился он и тут же предложил: – Давай к нам в училище, не пожалеешь. Получишь офицерское звание и гражданскую специальность. Не надо думать, где жить, что есть.

      Он поехал поступать в училище, хотя это была иллюзорная свобода казармы с расписанным по часам и минутам распорядком дня. Дисциплины он не страшился – к ней был приучен с детства. Вступительные экзамены сдал легко и так же успешно постигал военную науку. Потому перед выпуском его назначили старшиной первокурсников. Офицерская служба тоже складывалась удачно. А командировка на войну все перевернула, и четко видевшееся офицерское будущее затянуло непроглядной мутью.

      Глава 3. БОЛЬ ОТЧУЖДЕНИЯ

      Утром генерал-лейтенант Попов вылетел в Джелалабад, прихватив с собой Бокова. Поселился он в двухэтажном особняке с бассейном и фруктовым садом на территории 66-й мотострелковой бригады. Операция под Нарангом продолжалась, и генерал решил руководить ею в более комфортных условиях. На этом настаивало и войсковое начальство, убеждая, что в пограничном батальоне трудно гарантировать его безопасность. Вечером, когда стихла дневная кутерьма, он вспомнил о Бокове, вызвал к себе. Тот появился незамедлительно.

      – Давай, присаживайся и расскажи о вашем выходе еще раз.

      Григорий добросовестно, почти слово в слово повторил то, о чем говорил накануне. Генерал слушал и утверждался в мысли, что этому капитану в спецназе не место. Он перебил рассказ, не скрывая раздражения, спросил:

      – На горе раненых еще не было?

      – Нет.

      – Патронов много?

      – Достаточно, – неопределенно ответил Григорий, не понимая, куда клонит генерал.

      – Больно уж вы торопливые драпать. Вот и поплатились