Подменыш. Джой Уильямс

стенами, и среди них был причудливый каменный домик с крышей из дерна.

      – Перл, – сказал он.

      Она пошла за ним. Его костюм был чудесного золотистого оттенка, точно луг.

      В комнате, в которую они вошли, стояла кровать с медной спинкой. Часть декора изголовья была погнута или поломана. Комната была просторной. В шкафу висела одежда Уокера. На сосновой конторке лежала его расческа.

      – Я люблю тебя, Перл, – сказал он, улыбаясь ей так, словно она дурочка и он просто шутит.

      – Я… чего… думаешь, я вся такая дурочка? Скажешь, нет… Приехала сюда с тобой, в твой дом.

      Она попыталась возмутиться, даже испугаться, но не смогла. Она была счастлива.

      Уокер провел рукой вниз по ее груди и потер ей живот через платье. Она откинулась на белое хлопковое покрывало, а он лег рядом, задрал ей юбку и стянул трусы. Он уронил свою большую темную голову ей на грудь. Перл захихикала. Она трепала его за уши, как щенка. Она шептала новые слова любви. Ей нравилось, что они одеты, что он накрывает ее не своей наготой, а благопристойным костюмом. Она коснулась его ремня, его бедер, а потом закрыла глаза и ухватилась за спинку кровати, обвив пальцами поврежденный, холодный узор.

      Потом она лежала, прижавшись к его спине, а он спал. В открытых окнах была темнота. До Перл доносился детский голос из ванной внизу.

      Моем руки и лицо,

      Добродетель налицо.

      Потому что чистота —

      Это та же доброта.

      Перл рассмеялась. Пробили часы, и Уокер проснулся.

      – Уокер, – прокричал ребенок из-за двери, – Томас хочет познакомиться с Перл!

      – Охх, – простонала Перл. – Может, мне лучше остаться здесь на несколько дней, пока не обвыкнусь. Я не быстро знакомлюсь с людьми. Я…

      – Я дико извиняюсь, – сказал Уокер, – я что, забыл представиться? Я…

      – Охх, – сказала Перл.

      Она все еще была счастлива. И ощущала себя наполненной, полной сил после любви.

      Они спустились в библиотеку, и Уокер смешал ей напиток из бара. Перл была счастлива счастьем и дерзостью другого человека. Уокер протянул ей стакан, и она тут же отпила половину его. Детей в комнате не было; только две женщины и один мужчина.

      Перл вдруг занервничала, ощутив нервозность других.

      Уокер представил их друг другу.

      Шелли. Моя сестра.

      Мириам.

      Мой брат, Томас.

      – Какая на вас прекрасная юбка, – сказала Перл Мириам.

      У Мириам было доброе грубоватое лицо и коса, спускавшаяся до талии.

      – Спасибо, – сказала Мириам.

      Перл была благодарна. Она по глоточку отпивала из стакана.

      – Она их шьет, – сказала Шелли. – Люди присылают ей обрезки отовсюду.

      – Расскажи нам историю того обычного на вид голубого лоскута, – сказал Томас, указывая на кусочек саржи на талии Мириам.

      – Это, – тут же ответила Мириам, – прислал молодой австралийский моряк, получивший увольнение и приплывший домой с Мальты,