Имена. Виктор Емский

люди здесь жили в достаточно удобных климатических и временных условиях. Зимы, лета и осени не было. На дворе стояла вечная весна с комфортными дневными и ночными температурами, и иногда проливающимися ненавязчивыми дождиками. Никакие насекомые не беспокоили сон обитателей поселка. Ни вредные, ни полезные. Они попросту не водились здесь.

      Месяц существовал в единственном числе и назывался маем. Делился он на четыре недели по семь дней каждая и включал в себя двадцать восемь суток. Ну а год по привычке состоял из двенадцати месяцев.

      Далее Рыжий поведал, что территория поселка ограждена невысоким забором, который подключен к единственному трансформатору и потому забор этот всегда находится под напряжением.

      – Даже за железнодорожной веткой есть забор, – сказал он. – А подключен к нему ток напряжением в тридцать тысяч вольт. Я знаю, потому что в отличие от большинства у меня работа постоянная. Я что в том свете, что на этом электрик, и трансформатор – сфера моей деятельности. Электричество поступает откуда-то из леса. Туда торсада протянута. Но нам за забор соваться строго запрещено. Для этого и ток подведен, чтоб не совались.

      – И никто не пытался?

      – Пытались, конечно. Шибало так, что дым валил не только из ноздрей и ушей, но и из пятой точки! А если настучат, еще и предупреждение можно заработать.

      – Железнодорожная ветка заканчивается здесь?

      – Нет, она идет через наш поселок сквозняком. Но не думай, будто ты один такой умный. В местах, где рельсы проходят через разрывы в заборах, висят шарики, подобные тем, которые ты наверняка видел в вагоне. Только они раз в двадцать больше и реагируют на малейшее движение любого предмета за исключением поезда. И на посторонние тела в товарных вагонах тоже.

      Денис рассказал также о том, что в этой местности не водится ни одного существа.

      – Ни зайцев, ни волков. Даже мышей нет. И птицы не летают. Только червяки в земле. И ничего полезного не растет. Одни несъедобные деревья, кусты и цветы. А на кустах ягод не бывает. В том числе и бузины. Да! Еще речка протекает по окраине поселка. Неширокая и неглубокая. А на другом берегу все тот же забор.

      – И ничего в ней не водится, – догадался Генка.

      – Угу, кроме пиявок, – подтвердил Денис, удрученно вздохнув. – Даже лягушек нет. Я и здесь уже кабель в воду совал, благо трансформатор тоже на берегу находится. Хрен с маслом! Одни пиявки всплыли, сволочи!

      – А как здесь насчет связи?

      – Никак. Забудь о всяких смартфонах, интернете, даже об обычном проводном телефоне забудь. Из связи есть только факс в мэрии и никому, кроме мэра, не известно, откуда приходят распоряжения. А может даже и он не знает. Я, если честно, не в курсе. Да! Еще телевидение есть! Кабель идет через забор в том же направлении, что и торсада.

      Они подошли к поселку и тропинка, оборвавшись, продолжилась ровной асфальтовой мостовой. Генка шел и вертел головой, стараясь внимательно рассмотреть все, что встречалось взгляду.

      По обеим сторонам улицы стояли двухэтажные