Имена. Виктор Емский

вдвойне. А то и втройне. Мы едем в место, где селят таких как ты. Неявных самоубийц. По идее – ты на себя руки не накладывал, значит – места в аду для тебя нет. Далее: ты погиб не сам. Тебя убил поезд. Следовательно – невинно убиенный. Но ездить бухим на мотоцикле (раз), удирать от ментов (два) и проскакивать через закрытый переезд (три) – прямая дорога к смерти! Получается запутанная ситуация: вроде не самоубийца, но это как посмотреть… Вот для таких кретинов как раз и создан поселок, куда ты едешь. Понятно?

      – А ты разве не туда же путь держишь? – со злостью в голосе поинтересовался Генка.

      – Туда, – подтвердил Коля. – Но я не дурак и через закрытые переезды не проскакивал.

      – А как умер?

      – Никак! – отрезал Коля. – И вообще, здесь не принято спрашивать причину смерти. Дурной тон.

      – Но ты же спросил?! – Генка взвился с места. – И я тебе рассказал!

      – Потому что идиот, – сказал Коля и хмыкнул. – Сразу было видно.

      Генка в два шага оказался рядом с лавкой, на которой лежал языкатый попутчик, и замахнулся кулаком.

      Коля, увидев его жест, испуганно придвинулся к стенке и заорал:

      – Помогите! Раненых добивают! Сволочь фашистская!

      Генка опустил занесенную для удара руку и сказал:

      – Сам же говорил – никто здесь не поможет… Ладно, успокойся. Подожду, когда выздоровеешь. Вот тогда отметелю так, что повторно лечиться будешь!

      Он вернулся на лавку.

      – Ты что, действительно шуток не понимаешь? – спросил Коля примирительно.

      Генка промолчал, отвернув голову в сторону.

      – Да ладно тебе! – добродушным тоном продолжил Коля. – Не обижайся. Ведь вместе жить дальше придется. Поселок небольшой. Все друг друга знают. А драться, кстати, нельзя. За такие дела предупреждения раздают. Три штуки в год получишь – и все.

      – Что все? – спросил Генка, глядя в стенку.

      – Четвертый проступок – трехдневная командировка.

      – Так ты штрафник? – с интересом спросил Генка, поворачивая голову.

      – Да, – ответил Коля.

      – И куда же посылают на три дня?

      – Бывает и не на три. Бывает на семь. Чем больше срок, тем дольше тебя дубасят. Станция, где меня погрузили – филиал ада, созданный для рокеров, байкеров, и прочих бородатых придурков. Туда попадают реальные наркоманы, умершие от передоза; алкоголики, захлебнувшиеся во сне блевотиной; богохульники, которые были связаны с различными субкультурами. Наш райский филиал и их адский считаются облегченными вариантами загробных противоположностей, потому и находятся на одной связной ветке. По какой-то странной договоренности наших штрафников возят к ним для воспитания. Слава богу, члены сексменьшинств попадают в другие филиалы, а то моя задница пострадала бы куда комплекснее, чем сейчас!

      – Ты все это серьезно? – удивился Генка.

      – Ох! – вздохнул Коля. – Куда уж серьезней? Поезд тарахтит по рельсам два раза в неделю. Если тебе назначена командировка, прибываешь к ним на станцию, выходишь… Точнее – тебя выносят. Привязывают к столбу и бьют все, кому не лень. Чем попало: руками, ногами, палками, кнутами