Имена. Виктор Емский

например, своего не помню. А ты?

      – Я тоже, – кивнул головой Коля. – И никто не помнит, кроме членов администрации, управляющих нашим поселком. Видимо, это знание дано им за какие-то заслуги.

      Генка задумался опять. И вдруг ему захотелось есть.

      Это желание выглядело странным, так как он был почему-то уверен, что в загробной жизни пища может быть только духовной и никакой больше. Кабанов прислушался к ощущениям и пришел к выводу – чувства его не подводят. Ему действительно сильно хотелось кушать!

      – Представляешь, – обратился он к Коле, – мне сейчас захотелось есть. Это нормально?

      – Ха-ха! – хохотнул Коля. – Нормально. Здесь все – как в прошлой жизни. Раз есть тело – надо его кормить, поить, давать спать и снабжать женщинами. Желательно – легкого поведения. И все это в нашем поселке есть!

      – Как же так? – не поверил Генка. – Ведь мое тело раскатал локомотив! А в загробной жизни тел нет.

      – Кто это сказал?

      – Попы.

      – Лгуны они все. Да и как можно верить тому, кто здесь сам не побывал? А поскольку отсюда возврата нет, следовательно – не стоит верить никому. Ты ощущаешь себя в теле? Ощущаешь. Вот и живи, как живется-можется. А что да как – не твоя забота. Тебе здесь даже отчества не дали, а ты хочешь получить ответы на все вопросы!

      Поезд стал замедлять ход и у Генки от страха похолодело в груди. Что ждет его в новой жизни? Он этого не знал.

      Глава вторая

      Новая станция оказалась относительно спокойным местом. Когда дверь медленно отъехала в сторону, в вагон ворвался свежий воздух, наполненный ароматом цветов и сочной зеленой травы. От таких чудесных запахов страх Генки сразу улетучился, но голод не пропал, а только усилился.

      На порог дверного проема упала широкая доска и в вагон заехала большая двухколесная тачка, следом за которой появились два коротко стриженных молодых человека обычной внешности, одетых в мешки, подобные генкиному, но обутых в плетеные сандалии. Оба парня были на вид ровесниками Кабанова и действия их никакой вражды в себе не несли. Они почему-то кивнули Генке как старому знакомому и, подойдя к лавке, на которой лежал Коля, остановились. Один из парней был блондином, второй рыжим.

      – Здорово, Бублик! – сказал блондин, обращаясь к Коле.

      – Привет, – устало помахал рукой в ответ Коля.

      – Хорошо тебя отделали, – заметил рыжий. – Почти как меня. Но когда я вернулся из такой же командировки, меня можно было узнать хотя бы по роже. А у тебя сейчас не рожа, а задница.

      – Вот-вот, – подтвердил блондин. – Даже на бублик не похожа. Так – плюшка с торчащей из нее грушей.

      – Ха-ха-ха! – рассмеялись они хором.

      – Дурачье! – ответил Коля с долей презрения в голосе. – Зато теперь я три дня буду валяться в больничке, а вы продолжите трудячить во славу божью.

      Рыжий с блондином переглянулись, и хотели было что-то ответить, но со стороны перрона вдруг раздался строгий начальственный кашель и чей-то солидный голос сказал:

      – Хорош трепаться! Сейчас состав тронется.

      Парни молча