В овечьей шкуре. Марина Павлова

Дорога занимала у меня пятнадцать минут быстрого темпа, это было важно, так как надо было успеть к обеду. Войдя в магазин, я сразу же направилась в сторону бакалеи. На развес я начала набирать по кулечкам пшено, гречку и ячмень.

      – Катя? – вдруг отозвался молодой женский голос у меня за спиной.

      Я узнала его мгновенно. Это была Наташа Ровинская. Она меня тогда и толкнула в школе. Я несмело повернулась назад и увидела перед собой девушку шестнадцати лет с короткими рыжими волосами, что были собраны набережно на затылке. Она смотрела на меня своими зелеными глазами и никак не решалась начать диалог со мной. Её взгляд отличался от того, что был в школе. Она не смотрела так презрено и одновременно апатично. Она переминалась с ноги на ногу, теребя в руке кулек с чем-то.

      – Я не думала тебя здесь встретить… – несмело добавила та.

      – Да, иногда я хожу в магазин, – мой ответ показался мне слишком дерзким, но во мне никак не утихал огонь безумия от непонимания, что меня окружило.

      – Я не об этом, – сразу же начала она, – я хотела… просто я хотела извиниться за то, что сделала.

      Её голос звучал, как у провинившегося перед приговором. Он показался мне правдивым, без той наигранности, что звучит у большинства взрослых людей при извинениях.

      – Я не обижаюсь, – заключила я.

      – Да брось! – эмоционально воскликнула Наташа. – Я тебя толкнула, а ты даже не испытываешь малейшей ненависти ко мне?! Мне очень жаль, что я так поступила. Просто тогда… мне показалось, если я это сделаю, то я покажу свою значимость. – Она каждую фразу заканчивала очень уверенно.

      Наташа подошла ко мне поближе и будто бы боялась, что я уйду и не выслушаю её. В тот день конфликт возник из-за какого-то пустяка, я даже не помню. Помню только, как я промолчала, а потом меня поднимали с земли и заступались за меня.

      – Спасибо за извинения, но я должна идти, – я попыталась скромно сократить наше времяпровождение, как вдруг голос Наташи настолько изменил свою эмоциональную окраску, что я опешила.

      – Ты что идиотка?! – выдала она. – Ты думала, я тебя толкну и буду чувствовать вину на всю жизнь?!

      От таких её слов мои глаза просто округлились от удивления, с какой скоростью доброта может исчезнуть из человека.

      – Не удивительно, как таких наивных девочек используют, а потом выкидывают где-то на обочине, – с самой надменной насмешкой произнесла Наташа.

      Я почувствовала, как меня что-то давит изнутри. Обида. Такая сильная и острая. Я огляделась вокруг, но вокруг меня не было никого, кто бы смог на этот раз заступиться за меня. Я посмотрела в её глаза и кроме презрения и азарта, больше ничего не могла для себя разглядеть. Мне казалось, что если я посмотрю в своё отражение, то могу увидеть тоже самое к самой себе. Наша жизнь так коротка, а мы с ней играем так неосторожно. Переступаем недозволенные нам грани, вырисовываем из себя богов, но на деле мы можем с таким же успехом пытаться запрятаться где-нибудь в глубокую чёрную нору. Запыхавшись бежать