Дорога во все ненастья. Брак (сборник). Николай Удальцов

у подъезда.

      – Здравствуйте, дядя художник, – сказала моя соседка.

      – Здравствуйте, зайчики, – ответил я, и почти прошел мимо, когда услышал разговор у себя за спиной:

      – А чем занимается ваш дядя художник? – спрашивала подружка у моей соседки.

      – Он тряпочку красит…

      Теперь, если кто-нибудь спрашивает меня: «Что я делаю?» – мне легко дать ответ:

      – Тряпочку крашу…

      …Художник я потомственный. Художниками были и мой папа, и моя мама, и один мой дедушка.

      Другой мой дедушка служил по иностранному ведомству.

      Тот мой предок-художник, был настолько велик, что носил имя улицы, на которой сейчас живет одна моя подружка.

      Правда, у него не моя фамилия, потому, что он великий предок по матери, а не по отцу, чью фамилию ношу я.

      Впрочем, наше разнофамилье не умаляет его значения для национальной культуры.

      Если у нас, вообще, есть оно и она…

      Таким образом, в деле поступления на худграф, у меня был некоторый гандикап, хотя в этом и не очень приятно признаваться, потому, что все люди рождаются равными.

      Только повзрослев, они начинают осознавать все неприятности, связанные с этим…

      …Вообще, о людях, и о своем отношении к ним, я задумываюсь довольно часто.

      – Как Гамлет, – сказал мне однажды мой друг художник Петя Габбеличев. И я ничего не ответил

      Наверное, я смог бы стать Гамлетом, если б все вокруг мне не нравилось, а тень отца объяснила мне – почему…

      …Не смотря на все мои раздумины, я не такой умный человек, как, скажем, Петр.

      Он, например, без тени сомнения мог позвонить на телевидение во время программы, в которой депутаты и политологи безуспешно пытались высосать из пальца национальную идею, и эту самую идею сформулировать.

      А потом, не удивиться тому, что ему ответили:

      – Дежурный редактор сейчас занят на другой линии.

      Петр очень умный, хотя бы потому, что может сделать то, что до сих пор не сделано, теми людьми, которые должны это сделать.

      А может, он очень глупый, если думает, что в стране, где дежурный редактор занят на другой линии, когда формулируется национальная идея, что-нибудь можно сдвинуть с места.

      Кстати, Национальная идея, по мнению Петра, должна звучать так: «Величие России через процветание ее граждан…»

      И, по моему мнению – тоже.

      Впрочем, в разуме свое, я, может быть, еще доберу. Ведь мне пока нет и тридцати.

      Хотя, не исключено, что у бога на всех умников просто не хватает ума.

      При этом, не от каких споров я не ухожу – в споре или побеждаешь, или умнеешь…

      …Вообще-то, в том момент, когда зазвонил телефон, я думал совсем не об этом.

      Я стоял посреди мастерской и, фигурально говоря, чесал затылок. Во всяком случае, рукой по затылку, я елозил совсем не фигурально.

      Потому, что больше ничего другого мне не оставалось.

      В принципе, самом ответственном и, одновременно, самом безответственном в человеке явлении, в этой жизни я терял бессчетное количество вещей: я терял подаренные мне