Дорога во все ненастья. Брак (сборник). Николай Удальцов

более в Москве, тот, кто занимается делом, а не сериалы смотрит с утра до вечера, может остаться голодным.

      Правда, однажды, я, по какому-то поводу, сказал Пете Габбеличеву:

      – Знаешь, у меня сейчас нет ни рубля не в одном из российских банков. И всегда не хватает наличных.

      Петр посмотрел на меня и пожал плечами:

      – Знаешь, у кого, как и у тебя, нет ни одного рубля в российских банках, и кому, тоже всегда не хватает наличности?

      – Кому?

      – Рокфеллеру.

      – Какому? – довольно бессмысленно спросил я. И Петр ответил так же бессмысленно:

      – Юджину, например.

      Я вспомнил этот смешной случай по дороге к Григорию.

      На душе у меня было муторно…

      …Познакомились, мы, четверо, несколько лет назад.

      И очень быстро сошлись, вначале на том, что каждый из нас побывал на Севере, а потом, уже и сам не знаю – на чем.

      Общаясь, мы не касались своей профессии.

      Не впускали в свое дело никого уже тем, что не выпускали из себя слов о творчестве – понятии ясном и расплывчатом одновременно.

      Впрочем, это слово употреблялось каждым из нас очень редко.

      Кстати, его вообще, употребляют чаще всего те, кто имеет к творчеству, в лучшем случае, косвенное отношение.

      Да, и-то: говорить с художником о картинах – все равно, что обсуждать марки бензина с нефтяной вышкой.

      Но, если уж мы говорили о картинах, то называли их картинами, а не работами.

      И как-то так выходило, что, оставаясь, каждый, при своем мнении, мы практически никогда не противоречили друг другу.

      Наверное, мы просто шли одной дорогой.

      Хотя, походка у каждого из нас, была своя.

      На посторонний взгляд – странно.

      Во всяком случае, чего-то общего между нами не много.

      Возможно, сошлись мы именно на этом.

      Из нас четверых, какую-то государственную службу имел один я – я числился инструктором районного отдела культуры.

      Однажды я предложил, так никому конкретно, кого-нибудь куда-нибудь устроить. Гриша промолчал, а Петр ответил:

      – На работу ходят те, кому делать нечего.

      Занятому человеку на работу ходить некогда…

      …То, что Василий Никитин стал пить, мы заметили не сразу.

      Кстати, мы вообще, редко для друзей, видимся.

      Правду сказать, Васька и раньше выпивал регулярно, но довольно долго, это как-то не очень бросалось в глаза.

      Не бросалось в глаза.

      Просто спросит кто-то: «А Васька, как там?» – а в ответ: «Звонил я ему на днях. Кажется, он выпивший был…»

      А потом начались вытрезвители.

      И Гриша Керчин, и Петя Габбеличев, и я – ездили к нему, и вместе, и поодиночке.

      И, как правило, одно и то же: или лыко не вяжет, или клянется, что «завязал».

      А теперь, я ехал к Керчину, для того, чтобы попробовать решить эту проблему.

      Если – это проблема, которую можно решить…

      – …Делать нечего, – проговорил Григорий, помолчав после того, как мы оба поочереди помолчали, – Лечить его нужно.

      – А