Солдатский медальон. Исчезнуть или победить. Жесуй Бесдеполь

недовольно кривится, но спорить, отнимая время, не собирается.

      – Ладно, – отвечает он. – Но если подведет, то вспомни, что я тебе говорил, лейтенант.

      Офицер тут же начинает поворачивать голову то к Иннокентию, то ко второму рядовому, отдавая последние распоряжения перед атакой.

      – Надо пострелять их как можно больше, – объясняет лейтенант. – Патронов не жалеть. Только дождитесь, как начнем, а тогда….

      Раздается взрыв и, кроме сержанта, все пригибаются, а он спокойно достает скрученную сигарету и прикуривает, не обращая внимания на взрыв.

      – Короче, – подытоживает лейтенант, – ждите наступления. Вперед!

      Взяв Иннокентия за плечо, лейтенант заставляет его повернуться, а следом уже незнакомый солдат начинает подталкивать в спину прикладом, не давая промедлить ни мгновения.

      Вместе с рядовым, которого Иннокентий не успел еще узнать, юноша пробегает через весь окоп, дойдя до самой его окраины. Здесь незнакомый солдат его останавливает, занимает позицию и молча начинает готовиться к стрельбе, пытаясь не высовывать голову раньше времени.

      Иннокентий сразу же не выдерживает.

      – А… зачем нас сюда? – спрашивает он робко.

      Незнакомый солдат молчит, но едва Иннокентий задает вопрос, как тут же теряет робость, желая лишь скорее разузнать, что ждет его впереди, когда начнется атака.

      – Что нам делать?! – перекрикивает Иннокентий звуки стрельбы. – Нам атаковать?! Нам… что мы…?!

      – Да замолчи уже, – отвечает солдат недовольно. – Медсестры и то храбрее….

      С хмурым видом, он продолжает готовиться, но и сам понимает, что должен объяснить задачу, и хотя Иннокентий перестает спрашивать, боец и сам понимает, что сделать это необходимо.

      – Когда атака пойдет, – объясняет боец, поворочав от недовольства губами, – стреляй по немчуре, вот и все.

      Он замолкает на миг, а потом добавляет, не оборачиваясь:

      – Ничего сложного, даже ты справишься.

      Иннокентий замолкает, но ненадолго. Он тоже начинает готовиться, несколько раз перепроверяет оружие, но своими действиями лишь нервирует соседа. И когда солдат от недовольства уже начинает цыкать, Иннокентий прекращает снова и снова все перепроверять.

      И все же, молчания юноша не выдерживает, сейчас беспокоясь от этого не меньше, чем от звуков стрельбы и взрывов.

      – А что случилось? – интересуется он аккуратно, стараясь не рассердить незнакомого бойца. – Почему нам здесь надо сидеть, а не… ну, не с остальными?

      Солдат поначалу не отвечает, но затем все же тоже не сдерживается.

      – Надо, – говорит он, – значит надо.

      Больше Иннокентий не пристает, старается как-то подавить волнение, но спустя всего полминуты уже и его сосед не может выдержать молчания и сам же завязывает разговор.

      – Чего-чего? – бурчит он. – Того, что лейтенант наш идиот. Я знаю, что сержант ему сразу говорил, что затея дурная так идти.