Солдатский медальон. Исчезнуть или победить. Жесуй Бесдеполь

ничего такого… личное, – испуганно тараторит он в ответ.

      – Ну так чего ж? Дай, гляну, – не отстает мужичок. – А ежели личное, так оставь себе, не надо оно нам. Давай-ка тетрадочку-то.

      Иннокентий застывает в нерешительности и только качает головой, а мужичок вдруг нахмуривается и резко подступает на шаг, отчего юноша, испугавшись, чуть ни падает на землю.

      – А ежели ты там доносы на всех сочиняешь, а? А ну дай по-хорошему.

      Юноша слегка раскрепощается, поняв, отчего улыбчивый мужичок к нему пристал, собирается ответить, но упирается спиной в кого-то и его тут же разворачивает.

      Усатый здоровяк проворачивает Иннокентия на месте, как ребенка, беззастенчиво выхватывает из-за пазухи тетрадку, а затем отталкивает юношу в сторону. Иннокентий сразу бросается назад, но здоровяк только резко поворачивает голову, сердито хмыкает, и юноша не решается попытать счастья в борьбе.

      Юноша хмурится, стоит недовольный, но в тоже время заинтересованный и смущенный, и внимательно глядит на то, как усатый здоровяк вчитывается, легко разбирая аккуратный почерк Иннокентия.

      Мужичок становится рядом и тоже с интересом следит за реакцией усача, а тот продолжает вчитываться, неразборчиво бубнит и хмыкает, и терпение мужичка лопается.

      – Семен, – зовет улыбчивый мужичок, – ну чего там?

      Здоровяк оборачивается, хмурым взглядом смотрит на Иннокентия, а на мужичка даже не взглядывает.

      – Это что ж, – суровым тоном спрашивает усач, – твое?

      Иннокентий мнется, смущается, не решается сразу ответить, прячет взгляд, но потом вдруг исполняется уверенности и взглядывает на усача.

      – Мое.

      Здоровяк, на миг застыв, вдруг рассмеивается и, ничего не объясняя, идет куда-то в сторону.

      – Ну чего там?! Семен! Да погодь! – Увязывается следом мужичок.

      Иннокентий же теряется, не решается бежать вперед отнимать тетрадь, уже разгорается жаром смущения и только и может пойти следом, боясь посмеяния, но слишком боясь препятствовать.

      Так что юноша лишь плетется следом за усачом и мужичком, выглядывая из-за их спин то с одной, то с другой стороны. Мужичок же донимает здоровяка, а тот смеется и идет куда-то все дальше и дальше, пока вдруг Иннокентий не понимает, что Семен несет его тетрадку к полевой кухне, возле которой как раз сейчас толпятся солдаты.

      – Да чего там, покаж! – надоедает мужичок.

      – Да отстань ты, дядь Коль! Вот же ты прилипчивый! – сердится усач, но потом снова вдруг рассмеивается, да и его грозный бас и хмурое лицо нисколько не пугают улыбчивого мужичка. – Сейчас сам все узнаешь! Ха-ха!

      Иннокентий краснеет от смущения, догадываясь, что сейчас его тайные мысли солдатская грубость выставит на обозрение. Он даже припрыгивает на ходу, переминаясь с ноги на ногу, в какой-то миг даже задумывается, не попытаться ли выхватить тетрадь, но все-таки не решается.

      – Эй! Братцы! А ну-ка послухайте, чего я Вам сейчас покажу!

      Дядя Коля, улыбчивый