Истории дождя и камня. Инга Лис

о ребёнке, это другое… неужели ты и вправду по-настоящему любил только Жака?

      – Да, – его брат смотрел без тени усмешки. – Такой вот я засранец.

      – А… этот парень? Который остался в Париже?

      – Д’Эстурвиль? – Шарль так растерялся, что даже ответил. – Нет, что ты! Я не знаю…

      – Д’Эстурвиль? – теперь уже пришёл черёд удивляться Пьеру. – Это же вроде бы… твой учитель фехтования из Лиона?

      – Ой, – юноша фыркнул смешно, – я же так и не объяснил тебе ничего… Конечно, это не мой учитель. Это его племянник.

      – Ух, ты! – не удержался д’Артаньян-старший и едва увернулся от полетевшей в него подушки. – Ладно, молчу! И обещаю: больше никаких комментариев. Рассказывай.

      – Что рассказывать, – лейтенант вздохнул. – Всё предельно просто… да нет, что я вру… Эта история тянется уже несколько месяцев, и я так запутался… не знаю даже, что и думать.

      – Вина принести? Или, быть может, поешь, а тогда съездим, прогуляемся?

      – Нет, я вообще не хочу никуда выходить. На душе… погано так… а вот вина, конечно, принеси.

      Пока Пьер ходил за вином, юноша успел не только умыться, но и привести в порядок комнату.

      Подумал, что надо будет вернуть Катрин платок, да и вообще на этот раз попрощаться по-человечески, потому что теперь их связывает не пропитанный обидой старый роман, а память о маленьком мальчике, похороненном на артаньяновском кладбище.

      От этих мыслей сердце заныло опять, а потому Пьер, вернувшись с бутылкой вина и нехитрой снедью, застал брата в довольно хмуром расположении духа.

      Он безошибочно уловил это, но теперь уже не стал осторожничать.

      – Ну, не надо так, – подошёл и неловко погладил Шарля по голове и плечам. – Держись, малыш, слышишь? Что уж теперь…

      – Слышу, – молодой человек ещё с минуту позволил брату обнимать себя, а потом отстранился со вздохом. – Сходим вечером… в Артаньян, хорошо? Потому что мне ведь завтра уезжать уже.

      – Как? Я думал, ты хоть дней десять побудешь!

      – Нет, не могу, – Шарль откупорил бутылку и разлил по кубкам вино. – Дорога занимает слишком много времени, а я не могу позволить себе превысить отпуск. Тем более, когда вот-вот начнётся война. Да ты же знаешь.

      – Я знаю только то, что мы с тобой практически не поговорили, – возразил Пьер с кривой улыбкой. – И неизвестно, когда я увижу тебя опять. И вообще… увижу ли.

      – Брось, – лейтенант взглянул на брата с удивлением. – Со мной всё будет в порядке. Пьер, я… я не заслуживаю… Но я очень ценю то, как ты относишься ко мне. И я даже буду не против, если ты проводишь меня… хотя бы до того же Тарба.

      – Ловлю на слове, – Пьер залпом опрокинул кубок с вином и закашлялся. – Твою мать…

      Шарль осторожно постучал его по спине, а когда Пьеру стало легче, уселся в кресло и безо всякого вступления начал рассказывать о Жаке д’Эстурвиле.

      …

      Правда, рассказ получился на удивление коротким, путанным и каким-то корявым.

      Возможно, оттого, что Шарль поделился далеко не всеми подробностями, а может, потому что