Истории дождя и камня. Инга Лис

что это – именно та девушка, которая так нравилась ему когда-то.

      Хотя… может быть, как раз у Катрин всё хорошо. Ещё один ребёнок, а это значит, что отношения с Мишелем наверняка складываются неплохо. Простая крестьянка, а стала кормилицей господского сына: теперь всей её семье обеспечено безбедное существование… чего ещё желать?

      А что до него, то Катрин никогда не отличалась злопамятностью: возможно, она уже давно выбросила из головы подробности той последней их встречи. Хотя, по большому счёту, всё равно надо будет улучить минуту и поговорить, извиниться по-настоящему.

      – Ну, как тебе твой племянник? – Поль, оказывается, уже давно тормошил его. – Эй, Шарль, ты слышишь меня?

      – Замечательный, – лейтенант вздрогнул, отвлекаясь от невесёлых размышлений. – Действительно, копия деда.

      Ребёнок, словно распознав его ложь, вдруг оглушительно заплакал.

      – Чёрт, – Поль растерянно взглянул на жену, а миловидное лицо Анны вспыхнуло от досады; она поспешно отступила в самую глубину комнаты:

      – Вот… я же говорила, что не надо… как теперь его успокоить?

      – Давайте его мне, госпожа, – Катрин поспешно приняла ребёнка и стала укачивать его. – Сейчас я покормлю его, и он быстро уснёт.

      – Мы пойдём, – произнёс Шарль, стараясь, чтобы в голосе не было слышно столь явного облегчения. – Поль… мальчишка замечательный, честно. Идём, Пьер. Мы тут лишние сейчас. Дамы, моё почтение.

      Пьер, всё это время околачивавшийся у дверей, будто ждал этих слов. Тут же вышел в коридор. Шарль буквально выскочил следом.

      – Как ты, оказывается, любишь детей, – фыркнул Пьер, когда они завернули за угол, а лейтенант обернулся, и при виде выражения его лица, всё желание шутить пропало у мужчины начисто.

      – Тебе очень весело? – губы юноши искривились зло. – Не поделишься, отчего?

      – Гм, – Пьер взглянул растерянно. – Просто у тебя такое лицо было, когда Поль требовал, чтоб ты восхищался его пацаном…

      – А мне показалось, что вас с Полем куда больше интересовало выражение моего лица при виде Катрин. Кто из вас решил, что это будет смешно?

      – Да ладно тебе! – д’Артаньян-старший тоже скривился, потому что никак не мог понять, в каком тоне следует разговаривать с братом. – Мы не специально. Просто, когда малыш родился, выяснилось, что Анна не может кормить его. Пришлось срочно искать кормилицу. А единственной женщиной в Артаньяне, которая только-только родила, оказалась твоя Катрин…

      – Она не моя, – оборвал его Шарль, которого эти неловкие извинения обозлили ещё больше. – Просто следовало меня предупредить. И если ты успел забыть, напоминаю: я не любитель подобных сюрпризов.

      – Да я вообще… больше не понимаю ни черта! – не выдержал Пьер. – И я совершенно не узнаю тебя, братец! И не могу понять: то ли это ты изменился так, то ли всегда был таким, а я просто вообразил себе, что знаю тебя… Что происходит, Шарль?

      – Скорее всего, вообразил, – юноша усмехнулся недобро. – Я всегда говорил, что вы с Жаком… одним словом, не надо думать