Истории дождя и камня. Инга Лис

за меня. До вечера.

      И заспешил прочь, чтобы только Пьер не мог увидеть настоящего выражения его лица.

* * *

      Улицы Артаньяна были пусты, потому что большинство его жителей были заняты на работах в поле.

      Несколько человек, встретившихся ему по дороге, поспешно снимали шапки и кланялись, но Шарль даже не удостоил их взглядом.

      Шёл, думая только о том, как хорошо, что доктор Роже живёт в противоположном конце деревни, и не придётся проходить ни мимо кузни, ни мимо Жакового дома.

      А мысли, между тем, сами собой возвращались к последнему лету, проведённому в Артаньяне. И юноша снова попытался представить себе, что не было этих мучительных трёх с половиной лет, и он просто вернулся из Лиона на каникулы.

      Он тогда, помнится, целую неделю не мог заставить себя навестить друга. Всё боялся увидеть в его глазах сожаление о случившемся между ними. Он ошибался. Господи Боже, как же во многом он ошибался: и насчёт чувств Жака, и насчёт того, что сможет с легкостью уехать в Париж, оставив друга в Артаньяне. Даже когда кузнец попросил взять его с собой, не смог поверить до конца, что один человек может настолько нуждаться в другом, а потому отказал с поистине оскорбительной лёгкостью.

      А теперь… прошло столько времени, а боль утраты не утихает ни на минуту, и не проходит дня, чтобы он не вспомнил подробности того страшного утра в роще возле главного тракта.

      Потерпи, я не заставлю ждать…

      Береги себя…

      Терзаясь подобными размышлениями, Шарль как раз дошёл до развилки, где одна дорога вела к дому лекаря, а вторая – к кузне.

      Вздохнув, в последний раз представил себе, как мог бы сейчас прийти к Жаку и обнять его. Мог бы снова заглянуть в самую глубину малахитовых глаз, поцеловать горячие, такие желанные губы… Мог бы прижаться всем телом и сказать, насколько соскучился.

      Представил. Да так явно, что потемнело в глазах. А потому он специально сжал изрезанную руку в кулак, чтобы боль помогла ему прийти в себя.

      Всё, хватит.

      Что толку от подобных воспоминаний?

      Он только мучает себя… а друга всё равно не воскресить.

      Как говорил Атос? Наше восприятие происходящего напрямую зависит от нашей готовности принять его?

      Может быть, пора?

      Пора отпустить Жака и перестать мучиться самому?

      Потому что иначе… он ни за что не сможет принять появление в своей жизни д’Эстурвиля.

      А тебе это нужно, спросил сам себя молодой человек; неужели ты всё-таки готов признать, что проклятый лионец, так неожиданно свалившийся тебе на голову, заводит тебя настолько, что ты готов рискнуть не просто устоявшимся бытом, но и собственной безопасностью?

      Не знаю.

      Ничего не знаю.

      И решительно свернул в улочку, ведущую к дому семейства Роже.

      …

      Жан оказался дома один.

      Сидел за столом и, пыхтя от усердия, перетирал в большой ступе какие-то коренья.

      В том, что там – ингредиенты для будущих лекарств, Шарль не сомневался, потому что сам не раз наблюдал доктора