Правда. Пехотная баллада. Терри Пратчетт

резко вскинул руки Достабль при виде того, как изменились лица убийц. Эти люди были уверены всегда и во всем. – Та-ак, значит, вам нужны пло… менее хорошие сосиски, верно?

      – Чтоб, ять, когти внутри, все такое, – сказал господин Тюльпан.

      – Ну, я… я вообще-то… честно говоря… – Достабль сдался. В конце концов, он был продавцом. А что покупается, то ты и продаешь. – Позвольте же кое-что рассказать вам об этих сосисках, – продолжил он, плавно переключая внутренний двигатель на обратный ход. – Если кто-нибудь случайно отрубает себе палец на бойне, никто ведь мясорубку не останавливает. Но крыс в них вы скорее всего не найдете, потому что крысы предпочитают обходить это предприятие стороной. Зато там имеются животные, которые… ну, вы ж понимаете, говорят, жизнь зародилась в своего рода супе… То же самое можно сказать и об этих сосисках. Если вам нужные плохие сосиски, лучше этих вы не найдете.

      – Ты приберегаешь их для особых покупателей, да? – спросил господин Кноп.

      – Для меня, господин, каждый покупатель – особый.

      – А перчица у тебя есть?

      – Люди называют это перчицей, – понесло Достабля, – но лично я называю это…

      – Перчицу, ять, я люблю, – сообщил господин Тюльпан.

      – …Просто изумительной перчицей, – мгновенно сориентировался Достабль.

      – Берем две, – сказал господин Кноп, даже не собираясь вытаскивать кошелек.

      – За счет заведения! – воскликнул Достабль, оглушил две сосиски, вложил их в булочки и протянул покупателям.

      Господин Тюльпан заграбастал обе сосиски и прихватил перчичницу.

      – А знаешь, как в Щеботане называют сосиски в тесте? – поинтересовался господин Кноп, когда они двинулись дальше по улице.

      – Нет, – сказал господин Тюльпан.

      – Они называют их «сосиска в ля тесте».

      – Разве ж это по-инострански? Ты, ять, шутишь?

      – Я, ять, никогда не шучу, господин Тюльпан.

      – Ну, то есть скорее они должны называться как-нибудь более экзотично… К примеру, «сосу ля тестикль», – сказал господин Тюльпан и щедро откусил от продукта Достабля. – Ять, на вкус так точь-в-точь… – пробурчал он с набитым ртом.

      – Слово «тесто» переводится немного иначе, господин Тюльпан.

      – Сам знаю. Я ж говорю о вкусе. Эта сосиска – настоящий кошмар.

      Достабль проводил их взглядом. Ему еще ни разу не доводилось слышать подобную манеру речи. Кроме того, буква «ять» в Анк-Морпорке была отменена давным-давно.

      Огромная толпа собралась у высокого здания на Желанно-Мыльной улице, а повозки выстроились аж до самой Брод-авеню. Толпа просто так не собирается, логично рассудил Вильям, а значит, кто-то должен написать о причине подобного сборища.

      В данном случае причина была очевидной. На плоском карнизе у окна пятого этажа, прижавшись спиной к стене, стоял мужчина и остекленевшими глазами таращился вниз.

      Собравшаяся толпа отчаянно пыталась ему помочь. Привыкшие ко всему жители Анк-Морпорка вовсе не хотели его ни в чем