Правда. Пехотная баллада. Терри Пратчетт

как крылья бабочки.

      – Но зачем?

      – Э… Видишь ли, после того как человек падает с такой высоты – а земля внизу очень твердая, – он, как правило, не склонен отвечать на вопросы, – пояснил Вильям, стараясь не дышать. – А я собираюсь отпечатать об этом на бумаге. Вот и решил, что правильнее будет сообщить, кто ты и что.

      – На какой такой бумаге?

      Вильям достал из кармана экземпляр «Правды» и молча передал терзаемый ветром листок.

      Мужчина сел на карниз и углубился в чтение. Ноги его болтались над улицей, а губы безмолвно шевелились.

      – Тут, типа, рассказывается всякая всячина? – спросил он спустя какое-то время. – Это как глашатаи, только на бумаге?

      – Именно. Итак, как тебя звали?

      – Что значит «звали»?

      – Ну, понимаешь… ведь ты наверняка… – пробормотал Вильям. Он махнул рукой в пустоту и едва не потерял равновесие. – Если ты…

      – Артур Тогось.

      – И где ты жил, Артур?

      – В Болтунном переулке.

      – А твоя работа? Ну, чем ты занимался?

      – Опять ты обо мне в прошедшем времени! Знаешь, стражники куда вежливее. Они меня даже чаем угощают.

      В голове Вильяма прозвенел некий предупредительный колокольчик.

      – То есть… ты частенько прыгаешь?

      – Не совсем прыгаю… Скорее предпочитаю недопрыгивать.

      – Это как?

      – Ну, типа, останавливаюсь в самый последний миг. Я ведь не из этих, не из прыгунов. Чтобы прыгнуть, большого ума не требуется. Это неквалифицированный труд. Я больше специализируюсь на «спасите-помогите», если ты меня понимаешь.

      Вильям попытался покрепче уцепиться за гладкую стену.

      – И в какой именно помощи ты нуждаешься?

      – Ну, допустим, двадцатка меня бы вполне спасла.

      – Иначе ты прыгнешь?

      – Недопрыгну, то есть не совсем прыгну. Не до конца. Прыжок как таковой я не совершу. Но буду и дальше угрожать, что вот-вот прыгну. Улавливаешь?

      Сейчас здание казалось Вильяму гораздо выше, чем когда он поднимался по лестнице. А зеваки внизу выглядели совсем маленькими. Лиц почти и не различишь. Он увидел там Старикашку Рона с его чесоточным песиком и остальными нищими – эти люди обладали сверхъестественной способностью появляться там, где начиналось импровизированное уличное представление. А вот плакат Генри-Гроба с надписью «За Иду Убить Гатов». А еще – вереницы телег, которые парализовали половину города. Вильям вдруг почувствовал, что колени начинают подгибаться…

      Артур схватил его за руку.

      – Эй, здесь мой участок! Поищи себе другое место.

      – Ты упомянул про неквалифицированный труд, – сказал Вильям, пытаясь сосредоточиться на записях и не обращать внимания на завывающий ветер. – Так чем именно ты зарабатывал на жизнь, господин Тогось?

      – Верхолазными работами.

      – Артур Тогось, слезай сию же минуту!

      Артур посмотрел вниз.

      – О боги, жену притащили… – вздохнул он.

      – Констебль Пустомент утверждает… –