История русского шансона. Максим Кравчинский

из Сибири, где он собирал песни бродяг и каторжников, он предложил обществу славянской культуры выступить в концерте с исполнением собранных им песен.

      Тут же г. Гартевельд исполнил несколько песен, всем очень понравившихся. Мастер на экспромты, В.А. Гиляровский тут же ответил стихотворением:

      Среди тюремной душной мглы

      Печальные я слышу звуки,

      И в такт им вторят кандалы.

      В них все. Разбитой жизни муки,

      И голосов охрипших хор,

      Под треск воркующей гребенки,

      Побега тайный заговор

      И звон сторожевой заслонки…

      Среди тюремной, душной мглы

      Что людям суждена на долю,

      Звенят уныло кандалы…

      Зовут на волю.

      Предложение В.Н. Гартевельда принято собранием».

      «Необычный концерт, посвященный песням каторжан и сибирских инородцев, состоялся 6 апреля 1909 года в Большом зале Московского благородного собрания, – сообщает в уникальном исследовании по истории русской грамзаписи А.В. Тихонов. – Огромный колонный зал ломился от публики, среди которой было немало представителей аристократии и высшей администрации. В зале можно было заметить также несколько мундиров тюремного ведомства, чиновники которого первый раз в жизни пришли послушать знакомые им по тюрьмам песни в не совсем привычной обстановке. Хоры и боковые ненумерованные места как всегда занимала молодежь, студенческие тужурки и гимназические блузы мешались с простенькими женскими кофточками и скромными платьицами. Рожденная суровой тюрьмой и угрюмой сибирской тайгой, незнакомая обществу, музыка мира отверженных заставляла молодые глаза гореть от ожидания. Нетерпеливые возгласы с боковых рядов с требованием начать концерт несколько раз перебивали В.Н. Гартевельда, читавшего доклад.

      Во время концерта настроение аудитории резко изменилось. Бурным аплодисментам не было конца, как и требованиям «спеть на бис». При исполнении грустных напевов, как, например, «То не ветер ветку клонит», весь зал замирал, но зато после песни аплодисменты превращались в настоящий гром. «Подкандальный марш» с лязганьем кандалов и визгом гребенок заставили повторить несколько раз…»

      На страницах сборника «Песни каторги» упомянутая вещь значится как «Кандальный марш» и занимает всего четыре строчки, целиком написанные на жаргоне и снабженные примечаниями[22]:

      В ночи шпаната и кобылка,

      Духи за нами по пятам.

      Ночью этап, а там бутылку,

      Может, Иван добудет нам.

* * *

      Вскоре на театрализованном исполнении тюремных песен специализировались уже многие певцы и коллективы, как правило, представленные «хорами каторжников N-ской тюрьмы» или «квартетами сибирских бродяг» (наиболее известны квартеты Гирняка и Шама, Т. Строганова и «квартет настоящих сибирских бродяг» П. Баторина), но со временем социальная тематика в их репертуаре отошла на задний план, вытесненная авторскими подделками «под старину.

22

Шпаната – младшие члены каторги; кобылка (здесь) – вся каторга; духи – конвой и вообще всякое начальство; Иван – старший в камере или в этапе из бывалых каторжан.