История русского шансона. Максим Кравчинский

стоит

      На другом берегу

      Его мать плачит.

      Он его любит,

      Он его мать,

      Он его хочет

      Обнимать…»

      В Гражданскую войну Хенкин был в расположении белых и пользовался (как и всегда до революции) оглушающим успехом. В Париже мне рассказывал однополчанин-корниловец, что не то в Харькове, не то в Киеве (я уже не помню), занятом белыми, – Хенкин выступал в большом ресторане-кабаре, заполненном офицерами.

      Зал горячо его приветствовал. И Виктор Яковлевич в ответ на овации предложил с эстрады конкурс – стихотворение-экспромт, в котором последняя строка должна была состоять из его имени, отчества и фамилии. Под общее веселье офицеры занялись экспромтом. В зале был и генерал Шкуро, тоже занявшийся сочинительством. Но выиграл игру поручик Фатьянов, написав:

      Кумир блондинкин и шатенкин,

      О, Виктор Яковлевич Хенкин!»

      О популярности Хенкина свидетельствуют воспоминания дочерей Ф.И. Шаляпина.

      «…Мы (дети Шаляпина в гостях у А.М. Горького. – М.К.) сидели все в гостиной, что-то хором пели, а я бренчала на гитаре и вдруг унылым голосом запела:

      На Кавказе у меня есть одна долина, э-э-э…

      Ты не бей меня по пузу – я не мандолина, э-э-э…

      Алексей Максимович насторожился (ни кинто, ни Хенкина я никогда не слыхала, но, очевидно, интуитивно вышло похоже).

      – Ну, а дальше как? – спросил он.

      – А дальше, – говорю, – не знаю.

      – Ну, как же так? Ну, спой еще раз!

      Я повторила куплет. Алексей Максимович как-то особенно заулыбался, встал и ушел. Через полчаса вернулся вот с этой самой бумажкой и с дописанными куплетами.

      Ай, я кинтошка молодой,

      Ты – барина старая…

      Не щипай минэ за ногу,

      Что тэбэ – гитара я?

      Молоденький барышня

      Сэрцэ глазкам колит…

      Что ты минэ бьешь живот,

      Барабан я, что ли?

      Молоденький баришна

      Для минэ – приманка,

      Не верти ты ухи минэ,

      Разве я – шарманка?

      По Куре плывет баржа,

      Это просто ей-то!

      Ай, не плюй на морда мне,

      Я тебе не флейта.

      Я тут же их пропела. Куплеты произвели фурор, и Алексей Максимович был очень доволен…»

* * *

      Прослеживается странная закономерность: судьба большинства артистов «легкого жанра», заявивших о себе на стыке веков, оказалась тяжела и трагична в финале.

      Бывший куплетист Российской империи номер один – С.Ф. Сарматов скончался в 1938 году в Нью-Йорке в нищете и забвении. А еще несколько лет назад гонорары позволяли иметь ему собственный конный завод и жить припеваючи. Видимо, на остатки сбережений, вывезенных из России, он открыл на паях с самим Александром Вертинским «Русский трактир» в Константинополе, который из-за недопонимания партнеров долго не продержался.

      Пророческой оказались строчки его собственной песенки, под которую он в 1913 году лихо отбивал чечетку в московском театре «Омона».

      Было время, жизнь