История русского шансона. Максим Кравчинский

за несколько дней до премьеры.

      Из канцелярского архива за 1910 г.:

      «Концерт «Песни каторжан в лицах» в саду «Эрмитаж», а также на иных столичных сценах, если будет испрошено на то разрешение – проводить не дозволяю…»

      Московский градоначальник, генерал А.А. Андросов.

      Невзирая на запреты, в конце 1910 года собранные В.Н. Гартевельдом песни были исполнены профессионалами и записаны на грампластинках компанией «Граммофон». Релиз сопровождался интересной аннотацией.

      Первый собиратель каторжанского фольклора В.Н. Гартевельд.

      Чтобы хоть как-то отделить свои научные достижения от засилья низкопробных «лубков», композитор отбросил идею о театральной подаче оригинальных произведений каторжан и придал своему проекту более солидную форму. Отныне его программа называлась «Исторические концерты», и, помимо «преступной» ноты, в ней зазвучали «собранные этнографом песни времен нашествия Наполеона». Так, слегка подрихтовав «формат», в 1912 году Гартевельд безо всяких проблем, а, напротив, с успехом, выступил в больших залах Благородного собрания Петербурга и Москвы.

      Запреты, как всегда бывает, только подогревали общественный интерес к «музыке отверженных». По всей стране колесили нехитрые труппы профессионалов и любителей, подвизавшихся играть на «тюремной лире».

      Один из самых ярких представителей «рваного» жанра Сергей Сокольский. Фото ок. 1913 г.

      Одним из участников такого коллектива был отец знаменитого детского писателя, создателя «Незнайки», Николая Носова. В повести «Тайна на дне колодца» Николай Николаевич признавался: «Песни, исполнявшиеся квартетом «сибирских бродяг», были очень созвучны эпохе. В них отражались общественные настроения предреволюционных лет. И, конечно же, именно поэтому квартет «сибирских бродяг» пользовался большой известностью. Он выступал во многих городах тогдашней России и везде имел шумный успех. Весь или почти весь его репертуар был записан на граммофонных пластинках».

      В заключение раздела хочется заметить, что русское общество волновали судьбы не только сибирских сидельцев. Это был интерес ко всем «отверженным».

      На этом фоне песни о горькой доле каторжан звучали в унисон с песнями о не менее тяжелой участи солдат, крестьян или рабочих. Вспомните хотя бы знаменитую «Дубинушку» В.И. Богданова (1837–1886):

      Много песен слыхал я в родной стороне —

      Не про радость – про горе там пели,

      Из тех песен одна в память врезалась мне,

      Это песня рабочей артели:

      Эх, дубинушка, ухнем…

      …По дороге большой, по большой столовой,

      Что Владимиркой век уж зовется,

      Звон цепей раздается глухой, роковой,

      И «Дубинушка» стройно несется…

      Хорошей иллюстрацией моей мысли может стать и такой факт: одновременно с изданием книги Гартевельда поэт Афанасий Коринфский выпускает сборник стихов под заголовком «Песни голи» (1909).

      На