На войне как на войне. Виктор Курочкин

выходи строиться! – скомандовал Горышич. Малешкин вытащил из-под себя пилотку, на которой он сидел, и вскочил. Горышич ухмыльнулся, раскрыл свой кляузник и что-то черкнул карандашом.

      – Засек, – сказал Теленков и толкнул Малешкина локтем.

      – Ну да?!

      – Точно, – подтвердил Птоломей.

      Из столовой возвращались тоже строем, но без песен… От ужина до вечерней поверки полтора часа. Чтоб убить их, надо иметь недюжинные способности. Половина батареи сразу же направляется в уборную курить… Часть курсантов парочками, обнявшись, ходят по двору казармы и ведут задушевные разговоры, в основном о жратве и о девочках.

      – Эх, рубануть бы сейчас сальца с чесноком, – мечтательно тянет Васин, – и цены б нам с тобой тогда б, Сачков, не было.

      – Да, – соглашается Сачков и смачно сплевывает.

      – Сколько у нас дома этого сала было, – продолжает Васин, – целая бочка, ведер на двадцать…

      – На двадцать?..

      – Да, а что?

      – Врешь…

      Васин обиженно замолкает. Минут пять они молча шагают вдоль забора. Васин высвистывает «Землянку».

      – Покурим? – спрашивает Сачков.

      – Кто покурит, а кто и посмотрит, – в тон ему отвечает Васин.

      В самом дальнем углу забора, на куче камней, сидят Баранов с Малешкиным. О чем бы разговор между курсантами ни велся, Баранов всегда переводил его на девочек. На свои любовные похождения, в которых он всегда был победителем… Это и дало повод Птоломею прозвать Баранова Сексуалом.

      – Стою я раз часовым у дровяного склада, – рассказывает Сексуал… Сачков и Васин присаживаются. Баранов, не обращая на них внимания, продолжает: – Вдруг смотрю, идет штучка. Идет, что пишет. Закачаешься. «Стой!» – кричу. Идет… «Стой! Стрелять буду!» Я для виду щелкнул затвором. Остановилась… «Подойди!» – приказываю. Подошла. Глянул я на нее – и всего меня заколотило… Глаза – во. Фигурка – как тростинка. Пополам согнешь – не сломаешь. Эх, думаю, голубушка!..

      – Что думаешь? – спросил Малешкин.

      Баранов захохотал. Его смуглое с густыми бровями и на редкость длинными ресницами лицо сжалось от смеха в кулак. Сачков с Васиным посмотрели на Саню, хмыкнули и потом плюнули…

      Теленков бесцельно бродил по двору казармы и поддевал носком сапога камешки. Услышав хохот Баранова, он поморщился. «Над чем это он потешается?» Он терпеть не мог красавчика Вальку Баранова. А ведь в первые дни учебы они были неразлучными друзьями. Разрыв произошел, как всегда, внезапно. Как-то Теленков пошел на свидание со своей девушкой и прихватил с собой друга – Баранова… Свидание кончилось тем, что Валька увел его девушку.

      Теленков подошел вплотную к Баранову и грубо спросил:

      – Опять пошлость расписываешь?..

      Баранов нисколько не оскорбился.

      – Нет, ты послушай, Теленков?! – воскликнул Валька, вытирая слезы. – Малешкин еще не знает – что, когда к нему пришла девка…

      – А ты знаешь? – злобно выдавил Теленков.

      – Как будто ты забыл, – усмехнулся Баранов.

      Теленков