Дом на холме. Екатерина Стадникова

и взмыла в небо, оттолкнувшись от края пирса.

      – Не вертись! – приказала блондинка своей маленькой мисс, продолжавшей махать рукой Люсу. – Можно подумать, на сто лет расстаетесь!

      От скорости перехватывало дыхание. Глаза слезились, но даже несмотря на это, сердце замирало от радостного трепета.

      Под ногами узкой серой змейкой вилась дорога. Лес закончился, превратившись в поля и фермы, а солнце только-только надумало вставать. Тем не менее, город уже различался в розовой дымке.

      Эмили непроизвольно прижалась к жемчужному одеянию.

      – Перестань! – Перекричать встречный ветер сложно, но долетевшие до ушей слова стоили того. – Можно тысячу раз быть сильной, но важно еще и казаться таковой!

      Спина сама собой выпрямилась, а плечи расправились – вот так, наверное, и нужно встречать неизвестность. Лицом к лицу. Вероятно, мадам Александра выбрала такой путь, чтобы дать время себе побороть волнение. Уж кто-кто, а она казалась сильной всегда. Значит, внутри ей было тяжелее прочих.

* * *

      Как ни странно, на улице, где они приземлились, не было никакой школы. Редкие прохожие бежали по своим делам, сонные магазинчики поблескивали витринами. Люди оборачивались, но под суровым взглядом Альхен спешили скрыться из виду.

      Мадам Александра спешилась и, приблизившись к двери под вывеской «Канцелярские принадлежности Пеннинга», громко постучала. На жалобное дребезжание стекла запертая лавка отозвалась негромким шарканьем. Наконец, по ту сторону появился тучный мужчина в ночном колпаке и халате:

      – Мы открываемся в десять часов ровно! – сердито начал он, но отчего-то осекся.

      – Простите. – Ледяной тон и изогнувшиеся тонкие брови не сулили ничего хорошего. – В десять для нас уже поздно.

      Толстяк в халате скрежетнул засовом, и дверь отворилась. Под мелодичный звон колокольчика покупатели переступили порог.

      – Не пойдешь же ты туда с пустыми руками, – шепнула блондинка.

      – Что вас интересует? – подчеркнуто деловым тоном осведомился лавочник.

      – Все, кроме учебников и формы, – спокойно ответила Альхен. – Начнем, пожалуй, с портфеля.

      – Понял. – Толстяк немного оживился.

      Пока продавец прикидывал, что конкретно может пригодиться, Эмили не без интереса рассматривала красочные витрины: радужные карандашные россыпи, краски и кисти, чернильницы с перьями…

      Мадам Александра сама рассчитывалась с окончательно проснувшимся толстяком в темно-синем махровом халате. Наконец, когда новенький портфель приятного фисташкового цвета был собран, женщина положила несколько блестящих монет Эмилии на ладошку:

      – Этого хватит на все с головой, – пообещала она. – Какое-то время побудешь одна. Я заберу тебя только после уроков.

      На улице Альхен усадила девочку Альбоуре на спину, и вся компания двинулась вниз по дороге.

      Эмили старалась ничем не выдать поднимавшейся в ее сердце паники. Вот теперь бедняжке сделалось действительно страшно. Совсем одна! Надо полагать, деньги даны, чтоб та не умерла от голода.

      Странная