Завоевать сердце гения. Жасмин Майер

но это ничему не помогло. Только ногу ушибла.

      Почему так темно? Это у меня в глазах потемнело от гнева или что происходит вообще?

      Ведя ладонью вдоль стены, я добралась до окна. Сорок второй этаж, весь город был как на ладони.

      Вот только города за окном как раз и не было.

      Манхэттен погрузился во тьму. Ни хрена себе апокалипсис. Ну почему именно мне так везет, скажите на милость? Ну почему именно сейчас, когда я больше всего на свете мечтаю оказаться от Маккамона как можно дальше?!

      – Да вашу ж мать! – заорала я в пустом коридоре.

      Глава 8. Во тьме

      Лампочки в коридоре вдруг мигнули и зажглись красным светом. Ага, генераторы заработали. Ну окей, надо искать лестницу, которая выведет меня из пентхауса обратно на землю.

      Дверь в квартиру Маккамона оставалась за спиной, туда я возвращаться не собиралась. Хоть и самый настоящий Судный день свершится, а как-нибудь сама разберусь.

      О, дверь! Единственная дверь в конце коридора. Хоть бы она вела на пожарную лестницу или какую-нибудь другую лестницу, пожалуйста?

      Дверь оказалась не заперта, хороший знак. Только за ней не было лестничной клетки. Не было путей к отступлению. В этом здании они были явно где-то в другом месте.

      За дверью оказался еще один коридор, он скоро вывел меня в какое-то огромное пространство, напоминавшее концертный зал. Было очень холодно, откуда-то дул сильный пронизывающий ветер. Веяло чем-то горелым. Где-то лаз на крышу? Или это и есть крыша?

      Лампочки горели слабые, явно нарушавшие технику безопасности. На расстоянии вытянутой руки уже ничего видно не было.

      На миг захотелось вернуться в понятный, ограниченный стенами и потолком коридор. Здесь, в этом темном, неясном нечто, пространство ощущалось безграничным, масштабным. Кроме запаха дыма примешивался флер плесени, сырости, пыли и затхлости.

      Некстати вспомнился колодец Маккамона, который он тщетно пытался наполнить вдохновением, чтобы вновь творить шедевры, как сказал Эйзенхауэр. Чертов слепой агент, успел выбраться заранее до того, как у энергетиков Манхэттена прибавилось седых волос. Хотя что ему та темнота, если он живет в похожей?

      Отвлекшись на размышления, я врезалась во что-то. Тщетно я ловила это руками, тяжелое и деревянное нечто рухнуло на пол, повалило за собой остальное, а хлама, похоже, вокруг хватало. Сработал закон домино. Все загромыхало, стало падать, волной расходясь во все стороны. А я стояла сама не своя от страха, не зная, что будет лучше – бежать или остаться на месте? А если что-нибудь сорвется сверху из-за спровоцированной мной лавины?

      Что-то коснулось моей щиколотки. Шерстяное, пушистое. Теплое.

      Я заорала не своим голосом и побежала, споткнулась и полетела вперед. Разодрала колени и локти. Выбранный темно-зеленый костюм от Йеннифер падения не пережил. С оглушающим треском юбка разошлась по шву. Впрочем, впечатление на Маккамона мой наряд все равно не произвел, хотя я очень на это рассчитывала. От костюма так и веяло сексом.

      Кто-то мягкий и, несомненно, живой, виновный в