Завоевать сердце гения. Жасмин Майер

погруженным в полумрак. Я зачаровано смотрела на полуобнаженного мужчину, а вокруг сверкал начищенный до блеска и скользкий как ледовый каток белый мраморный пол.

      – Зачем вам такое тело, Маккамон, а? – прошептала я. – Ну где справедливость?

      – Физические упражнения позволяют сохранять трезвость ума. Вам бы тоже не помешало.

      Я вспыхнула.

      – Да как вы смеете! Я в отличной форме!

      – О господи! Я не о спорте! Вам бы не помешало сохранять трезвость, мисс Стоун! Эйзенхауэр обвел вас вокруг пальца и не заставил подписать эту кабалу! А вы? Просто налакались шампанского на выставке!

      – Да пошел ты к черту, Роберт! Я не виновата, что ты недостаточно талантлив, чтобы радовать своего агента шедеврами, и поэтому он должен идти на такие ухищрения!

      – Недостаточно талантлив?!

      – А разве талантливые люди трахают женщин ради вдохновения?!

      Когда это я оказалась так близко к нему? Приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него. И все равно я делала это снизу вверх. Я была ему по плечо.

      Так, Денни, запрещено рассматривать его бицепсы и пресс! И тем более не опускать взгляд ниже. Смотреть только в обжигающие яростью глаза. С гордо поднятой головой.

      – Я никого не трахаю, – процедил он. – И это вы говорите о таланте? Посредственная журналистка, чью статью даже не напечатали!

      – Зато я занималась сексом на протяжении целых ста дней, а вы, мистер Маккамон? Когда вы спали с женщиной по-настоящему?

      Не удержалась, ткнула пальцем его голую грудь. Он вздрогнул и процедил:

      – Уходите, мисс Стоун. Сейчас же.

      – Сначала отведи меня в мастерскую. Сделай со мной все то, что ты делаешь со своими музами. Ведь по документам я теперь полностью твоя.

      – Нет. Вы никогда не попадете в мастерскую.

      Я еще сильнее вскинула голову.

      – Почему?

      Его грудь вздымалась все выше. Моя, впрочем, тоже. Он стоял так близко, что я чувствовала исходящее от его тела тепло. Легкий аромат мыла и чего-то резкого. Может, краски.

      – Хочешь знать, почему? – спросил он едва слышно.

      – Хочу, – выдохнула я.

      Маккамон коснулся моих пальцев, сжал ладонь и повел ее ниже по своей груди. Живота. Подушечки пальцев скользнули по краю его льняных штатов. И ниже.

      Я ощутила исходящий от его твердого члена жар.

      – Потому что у меня стоит на вас, мисс Стоун, как у подростка. И последнее, о чем я думаю рядом с вами, это кисти и краски. Все, что я хочу, это собрать в кулак ваши огненно рыжие волосы, разорвать всю эту одежду и снова провести там, где так влажно и горячо, пальцами. Ртом. А потом войти так глубоко, как только смогу. До самого основания. А на размер я не жалуюсь, мисс Стоун.

      Как так вышло, что за время своей пламенной речи, он действительно запустил свои пальцы мне в волосы? Мой рот был приоткрыт. Животом я прижималась к его члену.

      – И что же в этом плохого? – прошептала я. – Вот после секса и порисуете.

      – Порисую? – повторил он едко. – По-вашему, я рисую?

      – А разве нет? Вы художник.

      – Я