Невеста в алом. Лиз Карлайл

с извозчичьем двором.

      Лакей исчез во мраке, забыв про монеты. Лейзонби обернулся и увидел, что Колдуотер пятится назад. Он последовал за ним, стиснув одну руку в кулак, чтобы сразу же врезать ему.

      – Что касается тебя, негодяй, – сказал Лейзонби, оттесняя репортера на еще один фут, – то мы сыграем в твою игру на пару. В отличие от Хатченса твои клерки из «Кроникл» в данный момент наверняка едят горячие пироги и запивают их пинтой пива.

      На минуту Колдуотер лишился дара речи. Широко раскрыв глаза, он отступил еще на шаг, но споткнулся о надгробие и чуть не нашел свой вечный покой. Указатель опасно раскачивался, и Колдуотеру пришлось откинуться назад, взмахнув руками.

      Лейзонби набросился на парня и, схватив его за плечи, навис над ним.

      – Теперь слушай меня, и слушай внимательно, маленький говнюк! – прорычал он, глядя на него сверху вниз. – Если когда-нибудь я услышу, что ты посматриваешь на кого-нибудь из моих слуг, я лишу тебя работы. Я куплю твою чертову газету и приму меры, чтобы ты никогда и нигде не смог найти работу. Ты меня понял?

      Колдуотер задрожал, но не струсил.

      – О, выходит, вы и ваше Общество Сент-Джеймс считаете, что можете владеть миром, не так ли, Лейзонби? – Он сплюнул. – Я знаю многих из вас. И уверен: что-то происходит в этом доме.

      – Ты ни черта не знаешь, Колдуотер, ты умеешь лишь пускать сплетни и плести интриги! – зарычал Лейзонби.

      – Да неужели? – ответил Колдуотер. – Тогда кто был тот громадный француз в «Проспекте»? Вы не позволите его увидеть?

      – Это француз, которого тебе лучше как можно быстрее забыть.

      – О, я ничего не забываю, – вкрадчиво сказал репортер. – Я уже знаю, что этот человек приплыл в Дувр на французском клипере, который перевез по крайней мере дюжину вооруженных людей. И он кое-что вез с собой – фальшивые дипломатические документы в виде фолианта, на котором стоял этот ваш странный символ.

      Лейзонби охватила ярость и странная смесь эмоций. Он сделал вдох.

      – Ты… ты не знаешь, о чем говоришь.

      – Это таинственный знак. – Репортер настоял на своем. – Тот, что запечатлен в камне на вашем фронтоне. Я понял его значение, Лейзонби. Вы заставили меня здорово побегать.

      – Черт возьми, что тебе нужно? – Лейзонби так сильно дернул парня, что у того клацнули зубы. – Почему ты решил превратить мою жизнь в ад?

      Глаза Колдуотера сузились.

      – Потому что вы, сэр, не что иное, как кровавый головорез в красивых лайковых перчатках, – проскрежетал он. – И преследовать вас – прямая обязанность газеты, если правительство не может или боится делать это.

      В этот момент Лейзонби захотел убить его. Сжать руками его шею и… Боже мой, он не знал, что собирался сделать с ним. Эти мерзкие, страшные эмоции снова закипели внутри его.

      Всегда ли он ощущал то, что почувствовал, проведя несколько минут в компании Колдуотера? Казалось, что воздух наполнился запахом страха, идущего от молодого человека, наглеца и ублюдка.

      Лейзонби тяжело сглотнул, а затем заставил