Они ведь едят щенков, правда?. Кристофер Бакли

он помнит, что это такое – жить в страхе и ждать, что в три часа ночи в твою дверь постучится КГБ, арестует твоего папашу и отправит в ГУЛАГ.

      – Но теперь-то он – американский гражданин с сорока миллиардами долларов. И если он и боится кого-то, кто может постучаться к нему посреди ночи, так только финансовой инспекции. Скажи ему – пусть остынет. Пусть купит себе футбольную команду. Это отвлечет его от мыслей о китайских коммуняках. – Жук со звоном поставил на стекло кофейную чашку. – Ладно, хватит болтать о пустяках. Для чего ты велел мне притащиться сюда, в эти болота? Выкладывай начистоту. Меня увольняют?

      Чик вздохнул.

      – Сегодня утром мне пришлось уволить триста человек, Жук.

      – Неприятно об этом слышать, Чик.

      – Триста человек! Триста – и у всех есть семьи. Скольких людей это затронуло! Сам можешь подсчитать. Пускай я обычный инженер, но сегодня, поверь мне, сердце у меня разрывается.

      – Понимаю, – ответил Жук. Давай же, Чик, скорей жми на курок, не томи меня.

      – Дамбо, – задумчиво проговорил Чик. – Господи, какой чудесный проект. И речь шла о человеческих жизнях. Сколько жизней мог бы спасти Дамбо?

      – Ну, не надо. Мы сделали все, что было в наших силах. Что еще нам оставалось? Разве что вскочить из-за стола и придушить этих сенаторов.

      Чик склонился над стеклянным кофейным столиком.

      – Жаль, что эти сенаторы не занимались финансированием армии Союза во время войны, затеянной северными агрессорами. Тогда бы мы победили.

      – Чик, – сказал Жук, – ты вырос в Пенсильвании. Учился в Массачусетском Технологическом институте. Ты не южанин. Я помню, ты мне когда-то объяснял, почему ты перенял южный выговор, – чтобы ощущать себя здесь в своей тарелке и так далее. Но действительно ли нужно называть Гражданскую войну «войной, затеянной северными агрессорами»?

      Чик пожал плечами.

      – Привычка, наверное. Она же подтачивает человеческую составляющую компьютерных систем, так сказать. Марша всегда меня за это отчитывает.

      – Да мне-то что? Лишь бы ты не начинал разглагольствовать о том, каким прекрасным актером был Джон Уилкс Бут[6]. И вообще, может быть, уже перейдешь к сути? Меня что – увольняют?

      – Если так пойдет дальше, то нам придется стрелять по врагам из рогаток. Метать в них камни. Драться дубинами. Боже милостивый!

      – Да уж, – сказал Жук. – При мысли об этом хочется просто скрючиться в позе эмбриона.

      Тут Чик лукаво усмехнулся.

      – У меня кое-что есть для тебя, Жучище.

      У Жука разжались ягодичные мышцы. Значит, опасность миновала?

      – Я слушаю.

      – Задача большая, – сказал Чик.

      – Люблю все большое.

      – Я почти ничего не могу тебе рассказать про нее.

      Жук скорчил гримасу.

      – Ну, только не тяни кота за хвост.

      – Нет-нет, ты послушай. Это дело – деликатнее, чем сосок стриптизерши. В настоящий момент об этом знает всего полдюжины людей на всей планете. Включая Сам-Знаешь-Кого. – На языке Чика

6

Джон Уилкс Бут (1838–1865) – американский актер, убийца президента Линкольна. Во время Гражданской войны служил тайным агентом Армии Конфедерации.