Они ведь едят щенков, правда?. Кристофер Бакли

Богу мало не покажется.

      Горячность Чика подействовала на Жука.

      – Ладно, поверю тебе на слово. Но хоть какую-то подсказку ты мне дашь – в каком направлении двигаться?

      – Я как раз к этому и подбирался. Нам необходимо, чтобы Комиссия сената по ассигнованиям расщедрилась. А если ты хотя бы произнесешь слово «Китай», то эти тупицы на Капитолийском холме мигом побегут прятаться в укрытия. Они нервничают из-за Китая сильнее, чем нервничает длиннохвостая кошка, оказавшись в комнате, где полно кресел-качалок.

      – Ну, – сказал Жук, – вообще-то, знаешь ли, Китай финансирует нашу экономику. Нет, разумеется, я ненавижу их так же, как все остальные. У-у, ублюдки-коммуняки!

      Чик усмехнулся.

      – Ну, вот тебе и карты в руки. Жук, настало время вернуть красный цвет красному Китаю!

      – Красный Китай! Давненько мы не слышали, чтобы его так называли.

      – Насколько я знаю, флаг у них до сих пор огненно-красного, коммунистического цвета. Настало время, – продолжал Чик, – просветить широкие и недалекие массы американцев – да возлюбит их Господь, – просветить их по поводу… – Тут Чик сделал паузу, будто подыскивая правильное слово, – опасности, которая грозит нам, как государству, от страны с населением около полутора миллиардов.

      Жук не сводил с него глаз.

      – Разве это не Шарль де Голль сказал: «Китай – это большая страна, населенная множеством китайцев»? – спросил Чик.

      – Даже если он этого и не говорил, то должен был сказать.

      – Жук, нам нужно просветить американский народ по поводу истинной угрозы, которая стоит перед нами. Если это удастся, тогда эти импотенты, трусы и кретины в Конгрессе США – да возлюбит их Господь – потянутся следом.

      Жук задумчиво кивнул. О чем это толкует Чик? Выдержав паузу, чтобы показать, что его мозг пытается охватить эту серьезную мысль всю целиком, Жук спросил:

      – Ты имеешь в виду какую-нибудь конкретную угрозу? Или все сводится просто к тому, что их – такое пугающее, такое чертово множество?

      Чик снова широко ухмыльнулся.

      – Да не знаю я, черт возьми. Это же по твоей части, старина. Может, мировое господство? Пожалуй, я бы не хотел жить в мире, которым заправляют наследники Мао Цзэдуна.

      – Мировое господство, – повторил Жук. – Ну, да, есть такая угроза.

      Чик хлопнул Жука по коленке.

      – Ты что-нибудь придумаешь.

      Жук сказал:

      – Значит, мы с тобой в равном положении… Ты хочешь сказать, что я должен сам во всем этом покопаться и пробудить в массах, так сказать, антикитайские настроения?

      Чик улыбнулся.

      – Я бы не сформулировал это лучше. У тебя поистине дар слова, друг мой. Наверное, за это мы тебе и платим такие бешеные деньжищи. – Чик поднялся. – Ты мне нравишься, Жучище. С тобой мне никогда не приходится ходить вокруг да около. Как с многими из вас, вашингтонских типчиков.

      Из вас, вашингтонских типчиков. Ничего себе, милый комплимент, – подумал Жук.

      – Очень великодушно с твоей стороны, Чик. Прямо-таки великодушно.

      – Ну,