Рука Одиночества. Николай Константинович Дитятин

лампы, знакомый шкаф с делами и знакомые мотиваторы, висящие на стене.

      «Поверь в себя и приложи усилия», – говорила ему бабочка, выбирающаяся из кокона. Она была влажной и блеклой, со сморщенными крыльями, однако вид у нее был суровый.

      Никас поежился.

      Позади него Алексей Натанович уютно скрипел ручкой. Этот скрип убаюкивал и сам по себе был неплохой терапией. А еще сопение. Журналист был уверен, что если расположить сопящего Алексея Натановича в нужном месте и положении, то он мог бы останавливать международные конфликты. Никас так привык бывать здесь, что это место стало его храмом. Местом его однообразных исповедей. Здесь он бывал чаще, чем следовало бы, но ничего не мог с собой поделать.

      – У меня обострение, – сказал Никас.

      Скрип ручки затих на несколько секунд. И начался снова.

      – Снова кошмары? – буднично спросил психотерапевт. – Возможно, есть что-то такое, о чем ты…

      – Нет! – быстро ответил Никас.

      Позади него стало тихо.

      – Я вижу что-то. Совершенно неожиданное. Раньше такого не было. Это… Галлюцинации. Невозможные вещи. Я вижу человека из своего прошлого. Он приходил, чтобы отомстить. Это уже не просто рефлексия, это натуральный бред, быть может мне…

      – Постой, постой, – позади взволновано завозились. – Не спеши. Я слегка ошеломлен. Ты мой клиент уже почти два года и все это время, твое состояние было стабильным. Твой случай не уникальный. Собственно регрессии я уже не опасался. И чтобы так сразу? Запросто этого случиться не могло, Никас. Давай по порядку. Возможно, с тобой что-то произошло накануне?

      Никас задумался. На ум ничего не приходило. Он как обычно плохо проснулся, посредственно отработал и вечером заснул в тоске. Обычный день неудачника.

      – Нет. Я даже не ел ничего необычного.

      – Ну хорошо… А с чего все началось, можешь сказать? Я говорю «все», подразумеваю: твои видения.

      Журналист закрыл глаза. Он мог сказать, с чего действительно все началось. С ненужной инициативы. Мир полон историй и у каждой свое начало. Ненужная инициатива, одна из самых худших завязок в мире. Возможно даже хуже удара прикладом по лицу.

      – С бабочки, – выдавил Никас.

      – Как ты сказал?

      – Господи, с бабочки. Большой. Красивой. Я понятия не имею, откуда она взялась. Возможно, она была настоящей. Я мог случайно захватить с собой куколку или гусеницу откуда-нибудь из тропиков. Я не знаю. Но потом начался кошмар. Я видел что-то хаотичное. Слышал голос.

      – Опять спрашивал?

      – Да. Только теперь он пришел сам.

      Теплая ладонь легла на лоб Никаса. Теплая шершавая ладонь самой безмятежности. Несколько таких ладоней в Третьем Рейхе…

      – Успокойся, Никас. Возьми себя в руки. Сейчас ты не видишь всего этого?

      – Сейчас нет.

      – И как долго продолжались твои видения?

      – Пока не выпил таблетки, которые мне прописали при глубокой терапии.

      – И потом все прекратилось?

      Аркас помедлил.

      – Со временем.

      – Ну